– Дяденьки, отпустите меня, пожалуйста, – захныкал Мишка и даже выдавил из глаза слезу.
Нужно изобразить, что он испуган и сломлен.
– Еще скажи, что больше не будешь, – посоветовал лохматый и засмеялся, так тряся башкой, что из шевелюры его полетел мусор. – Очень хорошо будет… Тогда мы зарыдаем и отпустим тебя.
Но хватка на загривке Мишки ослабела.
– Ну, дяденьки… – Он немного присел, вывернулся из чужой руки и метнулся в ту сторону, где стоял щуплый в кожаной куртке.
Он выглядел наименее опасным из троицы и пусть окажется на дороге у тех, кто бросится в погоню.
Чужие руки схватили пустоту совсем рядом, за спиной возникла сдобренная руганью суматоха. А Мишка понесся, набирая ход – как учили, быстрее, чем на самых важных соревнованиях.
Там за тобой никто не гонится, а здесь…
Довести мысль до конца не успел – лохматый Охотник появился с одной стороны, плечистый с другой.
– Неплохо бегаешь, – сообщили ему в два голоса, и Мишка получил в ухо с такой силой, что полетел кубарем.
В голове будто лопнула трехлитровая банка с теплой водой, он даже услышал, как зазвенели осколки. Перед глазами взорвался фейерверк, много круче того, что бывает в Заволжье на День города или девятое мая.
– Не рыпайся больше, юнец, – прошептали во второе, не пострадавшее ухо. – Не стоит. Иначе я оторву тебе ногу, и мы доставим тебя Боссу с одной культяпкой. Или ты не веришь?
– Верю… – ответил Мишка.
О да, в том, что эти двое способны на такое, он не сомневался.
Его без грубости подняли на ноги и, бережно придерживая за плечи, повели куда-то. Шум в голове немного стих, и Мишка смог разглядеть, что театр остался позади а они шагают к обочине, туда, где припаркован огромный «Хаммер» цвета кирпичной стены.
Пиликнула сигнализация, открылась дверца.
Мишку втиснули в пахнущее сырым бельем нутро, и это мгновенье он повернулся, разглядел спускающуюся по ступенькам Большого театра Анну Юрьевну в ярком платке, торопившихся за ней одноклассников… Может быть, крикнуть, позвать, но нет, слишком далеко, не поймут, да и увезут его прежде, чем кто-то сориентируется.
– Тут такое дело, не балуй больше, – сказал усевшийся рядом парень в кожаной куртке.
Лохматый оказался с другой стороны, так что если и убегать, то только вперед, в щель между сиденьями, хотя на одном из них плечистый, а мимо того не проскочишь, как не обгонишь автомобиль на забеге в километр.
Мотор взревел, и машина прыгнула с места, так что Мишку потянуло назад.
