Мишка толкнулся палками и поехал вниз.
Он не боялся упасть, не осознавал, где он и что делает, не вспоминал о прошлом и не думал о будущем. Он мчался по склону, наслаждаясь бешеной скоростью, неистовым танцем вьюги, бьющим в лицо холодным ураганом, что выжимал из глаз ледяные слезы.
Олег и остальные были впереди, порой они вовсе пропадали из виду, иногда их фигуры причудливо искажались. Чудилось, что четыре огромных серых зверя легко скачут по сугробам, блестят острые зубы в улыбающихся пастях, снег летит с когтистых лап, с пушистых хвостов…
Вставали по сторонам размытые силуэты, будто великаны-зрители хлопали проносившимся мимо лыжникам. Склонялись над головой, затем отступали, им на смену из снежного занавеса выдвигались другие, еще более диковинные, ощетинившиеся ледяными иглами.
Восторг и радость дрожали в сердце, не оставляя место иным чувствам.
В какой-то миг Мишка смог-таки удивиться, почему склон такой длинный, и тут все закончилось.
Метель отступила, исчезла, словно ее выключили, лыжи перестали катиться сами по себе. Впереди выросла стена из старых елей, закачались зеленые лапы, со стрекотом полетела прочь сорока.
– Жаль, мало, – сказал Олег, поворачиваясь, так что стало видно разгоряченное лицо. – Спасибо все равно. Ты продержался, сколько мог. Не вопрос.
– За что? – удивился Мишка.
– Без тебя ничего не было бы, – пояснил Игорь, плечистый и черноглазый. – Нужна вера.
Очень хотелось разобраться, что здесь такое происходит, но Мишка решил промолчать – похоже, что внятных ответов ему все равно не дадут, да и нужны ли они, эти ответы для того, чтобы насладиться лыжной прогулкой?
– Отдохнули? – спросил Олег. – Двигаем дальше.
И они покатили вглубь леса, уже не по лыжне, а по чистейшему белому снегу, похожему на свежую простыню. Мишка с удивлением увидел зайца, на дальней прогалине мелькнуло нечто рыжее, с длинным хвостом, из кустов с хрустом высунулся пятачок, а за ним показалась морда здоровенного кабана.
Он хрюкнул и проводил мальчишек неприязненным взглядом.
И это все в Москве?
Впереди показались колоссальные деревья, раскинувшие руки-ветви далеко в стороны. Приглядевшись, Мишка сообразил, что это дубы, необычайно старые, судя по толщине стволов.
– Ух ты! – проговорил он, задирая голову. – А Соловей-разбойник тут не прячется?
– Тихо! – не оборачиваясь, через плечо бросил Олег.
Ветра не было, но дубы закачались, зашелестели и заскрипели ветвями, и в этих звуках Мишке послышались слова. У гостей будто осведомились о чем-то, и ответ оказался таким же безмолвным, как и вопрос – вот один москвич склонил голову, второй встряхнулся всем телом, третий поводил перед собой руками, точно отгребая нечто невидимое.
