– Ушел туда. – Бледный поднял руку и ощупал стену, словно проверяя, настоящая ли она.
– Это что, типа шутка, пацаны? – Антон засмеялся, но быстро замолк, настолько жалко прозвучал его смех.
– Мы никогда не шутим без крайней на то необходимости, – буркнул рыжеволосый. – Неприятно! Нам здесь не просочиться!
– Прогноз негативный, – подтвердил бледный.
– Придется двигаться по поверхности. – Рыжеволосый поковырял в носу, вытащил из ноздри что-то вроде опарыша и небрежно швырнул на пол, отчего Антона едва не стошнило. – Полетишь с нами?
– Ну да, в лучшем виде…
Нет, он с большим удовольствием отправился бы куда-нибудь еще, а не на охоту за Предметом, но приказ Босса есть приказ Босса, и если его нарушишь, то вскоре обнаружишь, что такие вот Охотники ждут тебя в твоей же спальне.
И Антон, тяжко вздохнув, двинулся вслед за «коллегами».
Наверху, припаркованная под «кирпичом», их ждала машина – огромный джип, выкрашенный в буро-кирпичный цвет и напоминающий крепость на колесах, разве что без пушек.
– Пристегнись, – велел рыжеволосый, когда Антон занял место на заднем сиденье.
И они понеслись…
Куда они ходили еще, что и в каком порядке смотрели после Успенского собора, Мишка не запомнил.
В голове осталась пачка сверкающих разноцветных картинок, обрывки звуков – мягкое, но в то же время грозное пение клинков Оружейной палаты, многоголосый звон драгоценных камней, голоса башен… все слишком необычное, чтобы существовать на самом деле.
Куда исчезли его спутники, Мишка не знал, сам себя он обнаружил в Александровском саду, неподалеку от кремлевской стены.
С вновь укрывшегося тучами неба сыпал снег, по дорожкам ходили люди, каркали рассевшиеся по веткам вороны. Голова гудела от обилия впечатлений, мысли путались, с неохотой выстраиваясь в ряды, а в животе ощущалась сосущая пустота.
А, точно, у него же есть сделанные мамой бутерброды!
Парочку Мишка умял утром, когда пил чай в вагоне, но остальные-то никуда не делись!
Он отыскал свободную лавочку и заглянул в рюкзак – вот они, и с колбасой, и с сыром, и еще два банана!
– Карр? – поинтересовалась ворона, приземлившись в нескольких шагах от Мишки.
Смотрела заинтересованно, всем видом показывала, что этот вот большой бутерброд – предел ее мечтаний.
– Ух ты, – сказал он. – Ты голодная?
– Карр, – согласилась ворона и даже крыльями нетерпеливо махнула: какой ты непонятливый!
– Ну тогда держи.
Ворона, получив кусок колбасы, упрыгала с ним под лавку, а Мишка принялся за бананы. Доев последний, порылся в рюкзаке и с грустью убедился, что припасы на этом закончились.
