Дворецкого спасла Адель. Служанка как раз спускалась по лестнице и застала разгар нашей пикировки. Побледнев, девушка метнулась вперед и заверила доставучего слугу, что вот эта дама действительно хозяйка дома, потому не пускать ее немного невежливо.
В общем, настроение мне испортили еще на подходе.
Мой драгоценный сидел во главе стола, перед ним стояла шеренга аппетитно парящих блюд, а лорд Рэт самым возмутительным образом… работал!
– Добрый вечер, Идиль, – поднял на меня глаза Шэр-Ан, доброжелательно улыбнулся и вновь уставился в разложенные прямо рядом с тарелкой бумаги.
– Заниматься делами за едой – вредно, – спустя весьма короткое время не выдержала я.
– Несомненно, – даже не подумав поднять взгляд от написанного кивнул муж.
Воцарилась говорящая пауза. В ней я возмущенно намекала супругу, что так себя вести некрасиво, а он выразительно отвечал, что ему плевать.
– Но этикет… – вздохнула я, уже практически признавшая свое фиаско на воспитательной ниве.
– Мой дом, что хочу, то и творю, пусть даже и попирая правила этикета. В собственной столовой я могу хоть голым на столе станцевать, и как образцовая жена, ты, милая, должна будешь меня поддержать!
Светлейший, кажется муж твердо решил все же шокировать меня!
– Тоже станцевать?!
– Оу, ну и фантазии. Вообще-то я имел ввиду моральную поддержку, но твой вариант мне нравится даже больше.
Серые глаза напротив смеялись.
А после снова уткнулись в бумаги.
Остаток ужина я провела практически в гордом одиночестве, так как лорда Рэта в данный момент с чистой совестью можно было бы посчитать мебелью.
Когда лакеи унесли тарелки, приглушили освещение и в зал внесли большой поднос с чаем и пирожными, я все же рискнула спросить:
– Почему ты так настаивал на том, чтобы я следовала всем правилам приличия, если сам относишься к ним откровенно наплевательски.
Муж сложил бумажки стопочкой, выровнял их едва ли не по линейке и только тогда ответил, спокойно и уверенно глядя на меня.
– Потому что, Идиль, этикет – то же оружие. Ты можешь им не пользоваться, но знать обязана. Я могу делать что угодно… но ты в этой фразе видишь акцент на вседозволенности, а я – свободу действий.
– Понятно…
Я крепче сжала пальцы на прохладном фарфоре. Заговоренный материал не пропускал жар чая, и этот контраст всегда безумно меня удивлял.
Шэр-Ан медленно встал и, сунув бумаги подмышку, обошел стол. Я удивленно вскинула на него голову и залилась краской, когда супруг склонился и легко, словно крылья бабочки, коснулся моего лба поцелуем.
