- Но я не смогу быть без тебя, - пообещал он.
"Как и я без тебя", - подумала она.
Танис достиг дальнего конца палисада, где грубо высеченный путь сливался со скалистым склоном горы. На востоке страшное розовое зарево поднималось над горизонтом. Звон вновь предупредил о рассвете. Хотя он еще не нашел Соню, ему вскоре придется уйти за безопасные стены цитадели и рискнуть отказаться от тщетных поисков. Возможно, Виктор уже удалился до следующей ночи?
Это было бы настоящим везением...
Волк выл в отдалении, вызывая дрожь у малодушного писца, плотно кутающегося в меховую мантию. Не воин, ученый, он предпочитал читать об оборотнях в пыльных фолиантах, а не слышать их лай даже с расстояния нескольких лиг. Он надеялся, что настанет день, когда Виктор и его Вестники Смерти истребят эту гнусную породу раз и навсегда.
Оставив только наших одомашненных рабов-ликанов, конечно же.
Вздохнув, он отвернулся от парапета и в последний раз посмотрел на внутренний двор. Легкое движение привлекло его внимание, и, чтобы получше рассмотреть, он наклонился над ограждением. Лукавые голубые глаза расширились от удивления, когда он увидел Люциана, выходящего из кузницы в сопровождении самой Сони!
Что за черт?
Поверх алого платья на Соне был накинут тяжелый серый плащ. Ее прямые ореховые локоны были распущены и нерасчесаны. Она украдкой огляделась, прежде чем выйти из-за сырых шкур, ограждающих кузнечный горн. Если бы Танис не знал лучше, он мог бы поклясться, что она только что выскочила из постели любовника.
Но ликан? Это немыслимо...
Или нет?
Несмотря на неизбежное приближение восхода солнца, который Соня могла пережить не более, чем любой другой вампир, она, не желая расставаться, задержалась с Люцианом снаружи кузницы. Он тронул ее бедро мимолетним жестом, который вполне мог бы ускользнуть от внимания зрителей менее наблюдательных, чем Танис. Они обменялись длинным, острым взглядом, прежде чем светлеющее небо нещадно вынудило их расстаться. Они протянули руки друг другу, их пальцы соприкоснулись в последний раз, прежде чем Соня, наконец, оторвалась от неосмотрительного кузнеца и поспешила к цитадели, оставив Люциана во дворе в одиночестве. Достигнув укрытия в галерее, она оглянулась через плечо, и во взгляде ее читалась тоска.
Гостеприимная тень поглотила ее, когда она исчезла в цитадели. За ней захлопнулась тяжелая дубовая дверь.
Наверху, на стене, Танис не мог поверить своим глазам. Дочь Старейшины - и ликан! О таком он никогда не слыхивал, и, кроме того, это было строжайше запрещено Законом - под страхом смерти. Даже самая блудливая вампирская девка из обслуги не подумала бы запятнать себя общением с животным, но Танис не мог отрицать очевидность того, что видел своими глазами. Интимной драме, которую он только что увидел, не могло быть никакого другого объяснения. У писца дернулась щека.
