Всю дорогу господин Букк, дородный добродушный мужчина, расписывал мне прелести деревенской жизни: чистейший горный воздух, свежее козье молоко, дружелюбных соседей и даже, хм, местного чародея.
— Хороший мужик, только занятой очень, — говорил бывший пастух. — И грозный. Зато всех слушает внимательно и работает быстро.
— А часто ли он выходит из своего дома? — поинтересовалась я.
— Да все время у себя сидит, только по пятницам появляется, когда жалобщиков принимает.
— Да? — удивилась я. — А как же он зачищает нечисть, которая у вас водится?
Взгляд продавца заметался из стороны в сторону.
— Так это, девонька… Нет у нас нечисти. Совсем нет. Да мы и к чародею обращаемся только по пустякам. Ну там, болячку какую заговорить или еще что-то…
Вот ведь врун! Нечисти у них нет. Да в Левантийских горах ее полным полно, это каждый школьник знает. В этой местности есть несколько магических источников силы, а возле них всегда какая-нибудь мерзость пасется — лезет подпитаться на дармовщинку, так сказать. Так что колдуну здесь работы должен быть непочатый край. Наверное, Дорн поставил вокруг деревни какие-нибудь дополнительные щиты, чтобы лишний раз не отвлекаться от своих дел.
Я оказалась права. Когда мы подъехали к Дорфу мне стало видно, что деревня окружена голубоватым сиянием магической защиты от нечисти и нежити. При желании, крупные особи могли бы ее пробить на раз, но таких, видимо, здесь не водилось. И это замечательно. Значит, Эрик Дорн действительно сидит в своей норе, по деревне не гуляет, и меня среди местных жителей раньше времени не разглядит. Я, конечно, еще в Тапптоне накинула на себя иллюзию — на всякий случай. Вдруг мой план удастся, и меня все-таки возьмут на практику? Вряд ли местные хорошо отнесутся к девице с яркой запоминающейся внешностью, которая практически обманом проникла в дом их чародея. А вот серенькая мышка с невыразительным лицом и жидкими русыми волосами ни у кого подозрений не вызовет. Дорн-то подлог разглядит сразу, но ведь кроме него здесь колдунов нет…
Дом мастера был виден издалека. Вернее, не сам дом, а пресловутый защитный купол. Он поднимался ввысь светло-синей стеной, настолько мощной, что сквозь нее вряд ли что-то можно было разглядеть. Для простых людей купол, конечно, был прозрачным, и только маг мог оценить могущество чародея, живущего за ним.
Что касается моего собственного «дома», то тут все оказалось даже хуже, чем я думала. Когда-то, много лет назад, это действительно был дом, маленький и, наверное, уютный. Одноэтажный, с небольшой, обращенной на горы открытой верандой, кухней и двумя комнатами. Теперь же он превратился в нечто с полусгнившей крышей, разрушенным крыльцом и облупленными стенами. Как в этом сарае уцелели окна, было, мне кажется, не понятно даже его хозяину.
