– Он может не выиграть все состязания, – подытожил Ксандер, готовясь привести решающий довод, который мать не сумеет опровергнуть. – Это никому не под силу. Но есть же разница, матушка. Огромная разница. Если Рэйф проиграет, он сделает это с достоинством и не превратит воронов в посмешище перед всеми семью домами. Над ним никто не станет потешаться.
– Лисандер! – рявкнула королева Мариам и, отбросив заискивающий тон, схватила сына за плечи и развернула лицом к себе. – Вот, значит, что ты думаешь? Прекрати сию секунду! Ты бы никогда, никогда…
– Это вы прекратите, – перебил он, оттолкнув ее. – Я так говорю не из стыда или тщеславия. И я сам, и наши подданные давно научились принимать мои сильные и слабые стороны. Но вы не можете ожидать того же от остальной части света, от тех, кто живет за пределами нашего замкнутого тихого острова. Временами люди бывают жестокими, как вам отлично известно. – При этих словах королева прикусила язык, ее лучистые глаза потухли, в них отразилась молчаливая боль за них обоих. Ксандер продолжил более мягко: – Дело не во мне, матушка, а в нашем народе. На турнире будут состязаться пять кронпринцев и лишь четыре вторые дочери. Это означает, что по окончании один дом останется без пары, и этим домом не должен снова стать наш. Нашим людям требуется доброе предзнаменование. Нужно убедить их в том, что мы не лишились расположения богов и не стали изгоями. Мы обязаны победить. Мне горько признавать, что я не в состоянии принести им эту победу. Но Рэйф сможет.
Мать поднесла свою слегка сморщенную ладонь к щеке сына, погладила и опустила руку. Черты ее лица снова сделались жесткими.
– Не сможет, если он мертв.
Ксандер отпрянул, будто от удара, застигнутый врасплох и потерявший равновесие, хоть в глубине души он и верил, что это невозможно.
Дверь его комнаты с грохотом распахнулась.
– Моя королева, мой принц, простите за вторжение, – заикаясь, пробормотал стражник, и в комнату ворвалась Хелен. Лицо ее было угрюмо.
Никогда в жизни Ксандер так не радовался, что их прервали. Кивнув стражнику, он обратился к капитану:
– Ты принесла новости из Дома Мира, Хелен?
– Они дали нам день отсрочки, – сообщила та, выплюнув последнее слово, как проклятие, не утруждая себя ни титулами, ни придворным этикетом. – Король говорит, что будет оскорблением Аэтиосу откладывать турнир на более длительный срок. Планируется втиснуть состязания в ограниченный временной промежуток, чтобы провести церемонию выбора пар в день летнего солнцестояния, как завещано традицией. – Она плюхнулась на стул, схватила со стола яблоко и повернулась к королеве. – Я вас не сразу заметила, но ваше присутствие несколько облегчит мне жизнь.
