Я пожал плечами. Самому бы понять.
– Ну… а почему он «дурной»?
– Кто? Божество египетское или у́джат?
– Как-как? У…
– Уджат. Так этот символ называется, что ты мне показываешь.
– Да-да. У… джат. Уджат. Вы сказали, «дурной знак». Только потому, что языческий?
Священник помолчал, меня разглядывая. Потом еле заметно качнул головой:
– Давай выйдем наружу. На свет божий да на свежий воздух.
Что это? Изгнание из храма? Довоспрошался?
О! Кажись, я на церковно-славянском заговорил…
Ну, не вопрос, давайте выйдем. Я послушно развернулся и зашагал в сторону притвора. Батюшка, благообразный мужик лет сорока с редкой бороденкой человека, бреющегося регулярно еще каких-то лет пять назад, аккуратно ступая, пошел следом. На «свежем воздухе» было жарко. Хотя и дышалось легко – говорю же, море рядом.
– Такой «дурной» символ, что нельзя внутри о нем поговорить? – не удержался я.
К слову, это «недержание» словесных излияний, думаю, суть симбиоза старого и малого рассудков в пятнадцатилетнем корпусе. Никогда прежде не страдал «воробьесловием». А «молодой язык» вечно… поперек батьки в пекло!
Но священник покладисто кивнул:
– Зачем Господа Бога гневить в святом храме упоминанием нечистой силы? Большой грех! А значок этот…
Опять замолчал. Сложил аккуратно фантик вчетверо и протянул мне.
– Ну, так что «значок»? – схватил я нетерпеливо бумажку и сунул ее в карман.
– Сам по себе… ничего. Просто рисунок. Родом из древнейших времен. Безобидный. Только вот некоторые поклонники Антихриста почему-то считают его… «всевидящим оком зла». Зрачком Люцифера, прости Господи.
Батюшка перекрестился.
Уджат. Люцифер. И… пиратская шхуна «Сатана». С доном Дьябло.
А? Говорил же – какая-то связь есть!
Правда, пока за уши притянутая.
– А если, к примеру, на стене этот знак намалевать, что это будет означать?
Священник усмехнулся:
– Оштрафуют, наверное, если поймают. Или просто уши надерут.
Смешно. В каком месте смеяться?
– Я имею в виду – символически!
– Символически… – задумчиво повторил он. – Символ – это всего лишь графический образ какого-то смысла. По договоренности, если можно так выразиться. Для кого-то, скажем, звездочка – это кокарда на фуражке, а для кого-то – пентаграмма тайного общества. Особенно если ее перевернуть. Каждый увидит лишь то, что хочет увидеть. Замысел Господень неисповедим!
– То есть, если я вас правильно понял, этот знак… у-джат… он понятен только для посвященных?
– Ну, не совсем. Я бы сказал – для знающих о нем. Или много читающих людей. Как это сейчас называется? Эрудированных.
