Прищурившись, я оценил диспозицию с точки зрения супермена.
Турникет не заблокирован. Ломануться внахалку, а потом налево по коридору! Там виднеется центральная лестничная клетка – ищи меня потом по этажам.
М-да. Мудрее и не придумать, просто гений. Что значит «вышка»!
Скандала захотелось? А вот возьмет бабка да и вызовет ментов, как обещала. С такой станется! Вон как зыркает из своего окошка. Как из амбразуры! Не иначе подозревает в чем-то непотребном честного и благородного подростка.
Неожиданно я заметил, как из отверстия напротив турникета медленно и зловеще выдвигается стопор, похожий на неумолимую черную мамбу перед смертельным прыжком в сторону жертвы. Все! Вертушка надежно зафиксирована железным прутом, и путь в Землю обетованную отрезан окончательно.
Я застыл в восхищении. Даже так? Серьезно?
Неожиданно в глазах померкло.
Что это? Опять? Не так уж я и испугался… этой бабки.
Свет в холле мигнул еще пару-тройку раз.
Фу-у! Так это не у меня темнело. Это… с внешней стороны черепной коробки. В погасших люминесцентных лампах с легким потрескиванием заработали стартеры, по-новому разгоняя газ в стеклянных трубках. Вахтерша с недоумением огляделась. Еще один непорядок на ее голову!
Где-то на верхних этажах общаги послышался неразборчивый бубнеж далеких голосов. Взволнованных, надо сказать: это слышно было даже на расстоянии, без слов.
– Случилось что-то? – добавил я маслица в огонь, как матерый иезуит. – Давайте схожу, гляну.
– Я те схожу! – проворчала бабка, но уверенности в ее голосе явно поубавилось. – Чевой-то они там? От же фу-лю-гань-е!
Высокие, гляжу, отношения в этой студенческой коммуне. Бабуля, видно, просто души не чает в своих подопечных. Внучочки же ж!
Лампы мигнули еще раз, и одновременно со стороны лестницы где-то наверху послышался треск сильного электрического разряда.
И стало темно.
По крайней мере так сперва показалось – после яркого дневного света снаружи здания и обилия светильников в районе проходной.
А еще кто-то завизжал! Там же, на верхних этажах.
И тут же зашаркали, затопотали по коридорам невидимые ноги, разномастные голоса горохом рассыпались по всей общаге – кто-то кого-то искал, кто-то на кого-то орал с надрывом, а кого-то явно посылали в дальние дали посредством вульгаризмов из широко распространенного словаря нецензурной лексики. Во всеобщей какофонии мне даже послышалось что-то похожее на женские причитания. Или всхлипывания. Ничего себе!
– Я посмотрю, что там, – безапелляционно заявил я, по-хозяйски перепрыгивая через заблокированный турникет. – «Скорую» на всякий случай наберите. Там явно кому-то поплохело!
