Холодное тело против горячего. Лорен неожиданно рассмеялся, его кожа была теплой, как солнечный свет. Борьба увлекла обоих на скользкий мрамор.
Не задумываясь, он занял верхнюю позицию, удерживая Лорена спонтанным для него борцовским движением. Дэймен провёл три простых приёма просто ради спортивного удовольствия, прежде чем понял, что Лорен отвечает на его захваты довольно умело.
— Это что такое? — с удовлетворением в голосе спросил он. Лорен вывернулся из его хватки.
— Как я тебе?
— Борьба — это как шахматы, — сказал Дэймен. Лорен совершил попытку захвата — он увернулся. Лорен приподнялся на локтях — он пригвоздил его к месту. Было ясно, что Лорен попробует все варианты приёмов, какие только знает: минимальный набор новичка, но в хорошем исполнении. Часть разума Дэймена, ставившего борьбу превыше всех видов спорта, отметила с одобрением, что Лорен в отличной форме. Но он был новичком: Дэймен противостоял ему с легкостью; ему хватало осмотрительности не ослаблять хватку и оставаться постоянно на стрёме, даже когда Лорен был полностью обездвижен.
И тогда вопрос возник сам собой.
— Кто учит тебя?
— Никандрос, — ответил Лорен.
— Никандрос, — произнёс Дэймен.
— Мы практикуем виирийский вариант. Я не снимаю одежды.
Тогда ты никогда толком не научишься. Вместо этого, он невольно нахмурился, говоря:
— Я лучше Никандроса.
Дэймен не очень понимал, почему это развеселило Лорена, но тот ласково ответил сквозь смех:
— Знаю. Это же ты покорил меня. Помоги подняться.
Дэймен встал и протянул ему руку. Лорен взял одно из мягких полотенец и замотал в него голову Дэймена. Дэймен покорно позволил промокнуть ему волосы, а затем Лорен вытер его всего — мягкость ткани на коже отдавала неожиданной нежностью, как каждое прикосновение, что Лорен дарил ему. В этом не было чувственности, скорее, какая-то чистая заботливая ласка, и от этого он почувствовал себя странно, ощущая единение с ароматами лета, солнечным светом и волшебством этого места.
— На самом деле, ты очень ласковый, да? — сказал Дэймен, поймав пальцы Лорена в клубке полотенца. Он обернул его вокруг головы Лорена, прежде чем тот смог ответить, с удовольствием наблюдая, как из кокона появляется смущённый Лорен со спутанными волосами.
Лорен сделал шаг назад. Вытираясь, он двигался с той же нейтральной практичностью, с которой и мылся: он провёл полотенцем по груди, под мышками, между ног. Прежде чем начать, он вынул цветок из своих волос и наклонился, чтобы распустить шнуровку сандалий. Оставь их, захотелось сказать Дэймену. Ему нравилось, как они пикантно подчёркивают наготу Лорена.
