— Если ты знал, — сказал Дэмиен, — как ты мог…
— Позволить тебе трахнуть меня?
У Дэмиена болело в груди, поэтому он почти не заметил признаков того же и в Лорене — контроль, бледное всегда лицо, но сейчас побелевшее.
— Мне нужна была победа при Чарси. Ты предоставил ее. Это стоило того, чтобы вытерпеть, — Лорен произносил ужасающие, четкие слова, — твои неуклюжие ласки.
Слова ударили так больно, что выбили весь воздух из легких.
— Ты лжешь, — сердце Дэмиена колотилось в груди. — Ты лжешь. — Слова были слишком громкими. — Ты думал, что я ухожу. Ты практически вышвырнул меня. — Он произносил это, пока осознание расцветало в нем: — Ты знал, кто я. Ты знал, кто я, в ночь, когда мы занимались любовью.
Он вспомнил, как Лорен сдавал свою защиту, не в первый, а во второй раз: медленнее, слаще, напряжение в нем, то, как он…
— Ты не занимался любовью с рабом, ты занимался любовью со мной. — И он не мог ясно обдумать эту мысль, но он улавливал ее проблеск, проблеск ее острия. — Я думал, ты не станешь, я думал, ты никогда… — Он шагнул вперед. — Лорен, шесть лет назад, когда я сражался с Огюстом, я…
— Не смей произносить его имя. — Лорен с усилием произнес слова. — Никогда не произноси его имя, ты убил моего брата.
Дыхание Лорена сбилось, он почти задыхался, когда говорил, его руки жестко сжимали край стола позади.
— Это ты хотел услышать? Что я знал, кто ты, и все же позволил тебе трахнуть меня, тебе, убийце моего брата, который зарубил его на поле, как животное?
— Нет, — сказал Дэмиен, его живот свело судорогой, — это не…
— Стоит мне спрашивать, как ты сделал это? Как он выглядел, когда твой меч пронзил его?
— Нет, — сказал Дэмиен.
— Или стоит ли мне рассказать тебе об иллюзии человека, который давал мне хорошие советы? Который был рядом со мной. Который никогда не лгал мне.
— Я никогда не лгал тебе.
Слова ужасающе повисли в тишине, которая за ними последовала:
— «Лорен, я твой раб»?
Дэмиен почувствовал, как воздух покидает легкие.
— Не говори, — сказал он, — об этом как…
— Как?
— Как будто это было хладнокровно; как будто я это контролировал. Как будто мы оба не закрыли глаза и не притворились, что я был рабом. — Он заставил себя произнести разоблачающие слова: — Я был твоим рабом.
— Не было раба, — ответил Лорен. — Он никогда не существовал. Я не знаю, что за человек стоит сейчас передо мной. Все, что я знаю, это то, что вижу его впервые.
— Он здесь. — Его плоть горела, словно его только что вскрыли. — Мы одно целое.
