Какие могут быть дела, когда он столкнулся с таким потрясающим феноменом! Надо было выпытать подробности, нельзя было отпускать его. Можно подумать, подобные чудеса на глазах Изместьева происходят ежедневно.
Зачем-то Пришельцу понадобилось в гинекологию заглянуть. Аркадий его там и оставил. Бросил, по-простому го воря.
С житейских позиций объяснить произошедшее никак нельзя. Если один кадр – метаморфозу в салоне «скорой» – можно было ещё как-то стереть из памяти и сделать вид, что ничего не произошло, обычная галлюцинация, пусть и массовая, то проигнорировать звонок в прошлое Изместьев при всём желании не мог. Он сидел в мозгу вживлённым имплантатом и ежеминутно напоминал о своей чужеродности.
Аркадий повернулся на правый бок и чуть не вскрикнул: Ольги рядом на кровати не было. Быстро вскочив, зажёг свет и увидел возле окна на тумбочке записку.
«Не думай, что только тебе дозволено совершать театральные жесты. Я тоже могу уйти… Пусть не так эффектно, но не менее серьёзно. Твоя жена».
Пройдя в комнату Савелия, и там обнаружил пустоту. Итак, домашние последовали его примеру. Что ж, проглотим…
На сына это было похоже: чего греха таить, супруги Изместьевы частенько «куковали» ночь напролёт в полной неизвестности: где Савелий, живой ли, здоровый ли…
Но Ольга… Куда могла пойти она? И что значит – «не менее серьёзно»? Они что, больше не семья? А чему, собственно, удивляется? В принципе, они давно – скорее видимость семьи, нежели что-то настоящее. Возвращаясь после работы домой, Аркадий частенько ловил себя на том, что не испытывает особой радости, какого-то душевного подъёма. Сплошные недомолвки с женой, каждодневный сыновний сарказм с издёвками вперемешку. Случайные люди под одной крышей, короче.
Мышцы спины словно свело судорогой. Он и не знал, что пустота пустоте рознь. Тысячу раз оказывался раньше дома один, но никогда не было так пакостно на душе. Ему впервые стало жутковато в собственной квартире. Одиночество не радовало, а скорее – раздражало.
Аркадий вдруг ощутил укол самолюбия: он первым вернулся к остывающему очагу. Ненадолго же его хватило! Тряпка! Надо было проявить характер, потерпеть, заявиться утром, после того как у Ольги начнётся рабочий день.
Одним из немногочисленных плюсов его профессии был сменный график работы. Хоть суббота на дворе, хоть вторник – всё едино. Общепринятых выходных для «скорой» не существовало. «Поплохеть» соотечественнику могло хоть в будни, хоть в праздники. В последние даже чаще.
