Они соперничали в стремлении направить к нему посланцев, нагруженных большими дарами: золотом, серебром, конями, мулами и шелковыми тканями. Такой щедростью они надеялись направить в сторону гнев этого великого вождя, завоевать его расположение и достичь дружеского соглашения с ним» [31, 149]. Эти данные подтверждает и Анна Комнина, сообщающая о том, что ко времени появления в Киликии византийских войск «армяне уже заключили договор с Танкредом» [7, 313]. Таким образом, по-видимому, осенью 1097 г. норманн заключил соглашение с владетелями Горной Киликии, включая и Рубенидов. Маттэос Урхайеци пишет, что еще по выходе крестоносцев из Константинополя они направили письма Константину Рубениду и правителю Эдессы куропалату Торосу с извещением о целях похода [42, 257]. Известно также, что во время осады Антиохии крестоносцы получали продовольствие от тех же Рубенидов [42, 259]. О характере договора ничего не известно. Но показательно, что когда по следам крестоносцев в конце 1099 — начале 1100 г. в Киликии появилась византийская армия, посланная для возвращения ее под власть империи, то, узнав о заключении договора, она «минула земли армян» и пошла к Марашу. Таким образом, договор Танкреда с армянскими «сатрапами» в ближайшем будущем стал объективным препятствием для восстановления власти Византии в Киликии.
После киликийской экспедиции Бодуэн и Танкред возвратились к основной армии, стоявшей в Мараше. Сельджукский гарнизон ушел из него при приближении крестоносцев. Отсюда основные их силы направились к Антиохии, тогда как похоронив здесь жену, Бодуэн Фландрский со своим отрядом повернул на юг к Евфрату. То, что поход графа не был авантюрой и имел достаточно веские причины — заинтересованность приевфратских армянских княжеств в военной силе крестоносцев, подтверждается тем, что проводником Бодуэна через Малую Азию в Киликию, а затем к Евфрату был Баграт, брат владетеля крупнейшего из армянских княжеств Приевфратья Басила Гоха, возможно, бежавший из заключения в Византии [17, 350; 31, 153]. К тому же, если верить Маттэосу Урхайеци, правитель Эдессы куропалат Торос был заранее извещен о выходе крестоносцев из Никеи. Латинские хронисты также связывают поход графа к Евфрату с тем, что он «получил приглашение из Армении, где он овладел Равенданом и Тель Баширом и подчинил своей власти всю ту страну» [17, 352]. Вскоре после этого «владетель города Рохас (Эдесса — В. С.) отправил к Бодуэну епископа этого города с двенадцатью старшими префектами и пригласил его явиться к ним вместе с галльскими рыцарями для защиты земли от вторжения турок, опустошавших ее беспрестанно, за что полагалось ему участие в верховной власти, доходах и податях, которыми пользовался владетель» [17, 352]. Маттэос Урхайеци пишет, что Торос пригласил графа «прибыть к нему на помощь против врагов его, соседних эмиров, которые его очень беспокоили» [42, 260].
