– Люблю, когда знакомство с женщиной начинается с этих слов, – обольстительно улыбнулся тот, но доктор строго посмотрела на него поверх очков и записала дату и имя на листе.
– Я изучила ваши данные, – сказала она, – и мне не терпится воочию увидеть идеально здорового мужчину.
– Тебе на уроки, – напомнил Ланс, глядя на Тиль и расстегивая рубашку. – Может, сначала ты?
– Тебе тоже на уроки, – огрызнулась она.
Больше всего ей хотелось оказаться сейчас в своем собственном кабинете. Или дома. Или где угодно – только не под пристальным взглядом колдуна, который, казалось, пробрался ей под кожу. Впился как клещ. Сжал челюсти как бойцовый пес. Его бы энергию, да на расследование!
– На сегодня я вас подменю, – предложила директриса, маячившая в дверях и неотрывно глядящая на постепенно оголяющийся торс Ланса. – Что вы проходили со старшеклассницами на прошлом уроке?
– Они писали сочинение. Я хотел определить общий уровень грамотности и умение излагать мысли, – сказал он, сняв рубашку и аккуратно повесив ее на спинку стула.
– Но сочинения сгорели, – скорбным тоном добавила Тиль. – Дядя так горевал! Так горевал!
– Что ж, – понимающе кивнула Петра, – напишут еще одно. Я принесу вам тетради на проверку.
Она скрылась за белыми дверями, бросив напоследок взгляд на Ланса, а Тиль злорадно улыбнулась.
– Дышите, – попросила доктор, прикладывая стетоскоп к спине колдуна.
– Как ты можешь быть одновременно такой хорошей и такой вредной? – спросил Ланс, осуждающе глядя на Тиль.
– Рот на замок, – строго приказала доктор.
– Золотые слова, – согласилась с ней Тиль, разглядывая стикеры: «140/100 – 90/60. Срочно!!!», «Ферритин на нуле!». Почти на каждом стояли восклицательные знаки, некоторые слова были трижды подчеркнуты или обведены. – Похоже, ученицы не могут похвастаться крепким здоровьем! – заметила она.
– Боюсь, что так, – печально подтвердила доктор. – Повернитесь. Откройте рот.
Ланс послушно открыл рот и высунул язык.
– А теперь закройте, губы не смыкать. Ага! У вас неправильный прикус! – обрадовалась женщина. И Тиль невольно улыбнулась.
– Это единственный мой недостаток, – улыбнувшись, сказал Ланс, но на доктора его обаяние, кажется, не действовало. Она посветила ему в глаза фонариком, ощупала голову.
– Все в порядке, – сказала довольно. – Головокружения есть?
– Были.
– Тогда отдохните денек, полежите. Но поводов для больничного я не вижу. Одевайтесь. Теперь ты, Матильда. А вы, Ланс, можете идти.
– Я подожду, – сказал он, надевая рубашку.
