– Ты напугал меня! – возмутилась Матильда.
– А ты меня бросила, – с укором произнес он и, забравшись на обломок колонны, приосанился, выпростал руку и уставился вдаль. – Как думаешь, потомки поставят мне статую?
– За какие-такие заслуги? – пробурчала Тиль, успокоившись. Присутствие колдуна разогнало тени воспоминаний, как солнце тьму.
– Откровенность за откровенность? – уточнил Ланс, спрыгивая с колонны. Разные глаза сверкнули любопытством, когда он посмотрел на Тиль. – Я говорю, каким своим достижением горжусь, а ты потом отвечаешь на мой вопрос.
– Нет, – отрезала Тиль. – Ты вполне можешь гордиться какой-нибудь ерундой вроде процедуры, проведенной Рему.
– Как хочешь, – Ланс приобнял ее и повел вокруг развалин. – А отсюда открывается прекрасный вид!
Рука Ланса, покоящаяся на ее талии, была такой теплой и согревающей, что Тиль, поколебавшись, решила ее не сбрасывать. С холма виднелись клочки черной распаханной земли и унылые плоские крыши. Мост, связывающий Либеморт с большой землей, казался тонкой ниточкой.
– Наверное, Петра боится, что девочки станут убегать сюда на свидания, – предположил Ланс.
– В пансионе обучаются только девочки, – напомнила Тиль.
– Зато в Либеморте полно молодых парней. Когда это забор был помехой любви?
– Возможно, ты прав, – согласилась Тиль. – Но директриса явно что-то недоговаривала. Подозрительная она, эта Петра.
– Ах, Петронилла… – протянул Ланс. – Знаешь, я составил классификацию женщин – особенности характера в зависимости от формы губ – и могу сказать, что Петра неплохой человек.
– Да ты что! – с сарказмом произнесла Тиль. – Это полностью меняет дело!
– Я составил много классификаций, – уточнил Ланс. – Как сама понимаешь, довольно длительный период времени мне совершенно нечем было заняться. И знаешь, о чем мне говорят твои губы?
– Конечно, знаю, – ответила Тиль. – Они говорят: отстань от меня, колдун.
– Это вслух, – кивнул Ланс. – Но когда они чуть приоткрыты, влажные и розовые, как лепестки розы после дождя…
– Меня сейчас вырвет, – скривилась Тиль.
– …сладкие, – продолжил Ланс, – с внешними уголками, чуть загнутыми вверх. С нежной ямкой над верхней губой. Они говорят, что ты, Матильда, вопреки внешней суровости, страстная и чувственная женщина, жаждущая любви.
Тиль фыркнула и все же сбросила руку Ланса со своей талии.
– Почему ты не на уроках? – вспомнила она.
– А ты? – ответил он вопросом на вопрос. – Слушай, Матильда, я тут подумал, раз уж ты наотрез отказываешься говорить о себе, расскажи об Ульрихе. Где ты его откопала?
