Дорога мертвых | страница 5




Крейсер «Нормандия».


— Лиара! — брюнет с карими навыкате глазами влетел в каюту, едва не снеся овальную серебристую дверь. — Я знаю, что капитан тут, Лиара!

Женщина с голубоватой чешуйчатой кожей и загнутыми короткими щупальцами вместо волос развернулась вместе с креслом:

— Черт побери, Кайден! Ее здесь нет! Еще три года назад что-то… — она глянула на свои ухоженные руки с длинными пальцами, — я надеялась… Но ты, ревнивый осел… Поищи у этой, репортерши Дианы Аллерс. Или спроси у Трейнор. Ко мне Шепард давно не приходит за утешением.

— Капитана нет на судне, коммандор Аленко, — прозвучал, казалось, со всех сторон прохладный голос.

— СУЗИ, ты уверена?

— Мне доступны все места корабля, — с легкой обидой отозвался искусственный интеллект. — Капитан просто исчезла.

— Как это могло произойти?!

Лиара повернулась к Кайдену спиной, глядя на завешанную экранами стену. Подняла указательный палец:

— Хороший вопрос. И главное: кто в этом виноват?


Чат WoW.


Барада: Где Zeпка? Нам танк нужен!

Роковые яйца: Да фатер наехал. Сказал, что сотрет все гамалки, если она завалит сессию.

Барада: У-у-у-у-у!!!! Танковать будешь?


Конкорд.


«Черта с два, папочка!»

Zeпка тихарилась за древним письменным столом. Рядом напрасно пытался сложиться вдвое Кодстворт, вися на пламенной струе и помавая лапами, увенчанными картофелечисткой, миксером, дисковым ножом и прочей кухонной хренью. Мог и не стараться. Поселенцам после ядерной войны на хозяйственного робота было глубоко фиолетово. Они совкались по пыльному провинциальному музею с полной безнадегой на серых лицах. Хотя… один, с рубленым лицом цвета черного дерева и яркими глазами, резко на их фоне выделялся.

«Ой, какой негр симпатичный!» — и Zeпка решительно засунула навязанное создателями игры обручальное кольцо на самое дно рюкзака.

Тараканы и люди. Fallout 4

Не подхвати Гарвей Элейн, выпавшую из синей вспышки телепорта, она бы упала. Минитмен заботливо усадил женщину на ящик, укрыл курткой дрожащие плечи.

— Струджес, кофе!

Черноволосы компьютерщик, ворча, притащил чашку с напитком из цикория. У напитка были два бесспорных достоинства: он был дегтярно черным и горячим. Элейн стала пить, обжигая губы о фарфоровый край.

— Ты попала в Институт? — спросил Гарвей осторожно. — Ты нашла сына?

Женщина отставила полупустую чашку и пристально всмотрелась в свою трясущуюся ладонь.

— И тот, и другой, — ответила медленно, словно с трудом находила слова, — оказались не тем, чего я ожидала. Моему сыну шестьдесят, Престон. Он совсем седой: и борода, и волосы. И только глаза… мои. А еще у него странные моральные устои.