Квадрига уже вел переговоры с хоррхольским бургомистром о покупке участка земли, чтобы выстроить на нем часовню и в статуе святой Эрили из червонного золота выше, чем в человеческий рост, повторить и живую копию, и маленький образец. Эта мысль посетила его, когда мастер смотрел на золотой профиль Рагнейды, что выздоравливала у него дома. Это видение спасало его в пыточных казематах. Образ ведьмы водил его рукой, когда Фей творил миниатюру. И должен был воплотиться в храме.
Поглаживая пальцем статуэтку, Квадрига так углубился в мысли, что пропустил очередную горсть дождя, брызгами влетевшую в лавку, шлепанье босых ног и скрип дверной петли, когда на нижний край двери легли детские замурзанные пальчики и острый подбородок.
Два огромных голубых глаза поерзали из стороны в сторону по развешанным у входа бусам и перстенькам.
— Хочу вон то колечко. Где камешек голубенький.
Похоже, девочка, несмотря на крайнюю молодость, хорошо знала, что ей нужно.
— Туркус. Девичий камень.
— Ага. Поскорее, дяденька. У меня ножки замерзли.
Квадрига отпер створку:
— Ну, тогда входи.
Девчонка вытерла ноги о половичок у двери и влезла за стол:
— Ой, куколка!
— Это святая Эриль.
— Можно мне… потрогать?
Она протянула ручки, завернула статуэтку в грязный платок и стала баюкать у живота, напевая.
Фей постарался не рассмеяться. Достал из буфета кофейник и черствые булки на глиняном блюде. Поставил кофе закипать на решетку очага, а булочки на стол. Замарашка тут же утянула одну и громко захрустела.
— Что же ты колечко покупаешь, а не хлеб?
— А меня хлебник прогнал. И я ему в булки наплювала.
— Надеюсь, в эти ты плевать не станешь, — усмехнулся Квадрига.
— Не-е. Дяденька добрый.
— А почему хлебник тебя прогнал, — спросил Филогет, усаживаясь напротив малышки и разливая по чашкам кофе, — «карабелла» была фальшивая?
Девчонка пригубила кофе:
— Ух ты! Горячо… Не. Вот.
И выложила на стол скорлупку, еще более грязную, чем она сама.
Мастер подавился смешком. Задумчиво тронул пальцем скорлупу и удивился ее тяжести.
— Погоди-ка… Тебя, кстати, как звать?
— Мыфка, — отозвалась девочка с набитым ртом.
— Погоди, Мышка. Я сейчас.
Отмытая в горячей мыльной воде скорлупа оказалась из чистого червонного золота. Квадрига проверил ее капелькой кислоты и ошеломленно почесал нос острым краем.
Положил на стол перед девочкой вожделенное колечко и тяжелый от меди кошелек.
— Держи. А если расскажешь, где нашла такое — возьму тебя в дом. Все равно этому горе-продавцу уход нужен.
