— Не кричи.
— Я не кричу.
— Нет, ты кричишь. Ты орешь.
— Я тебя ненавижу.
«…им позволят
явиться два раза на год,
и не больше…
…и, когда уходили, то им
и не обещали…»
Лаки приглушил в плеере звук, стащил с Юльки плащик, отжал в раковине и отнес на вешалку. Вернулся в зал. Тамагочи, стуча когтями по линолеуму, с тапками в зубах трусил следом. Юля тапки отобрала и сердито шваркнула ими о край стола.
— Да им наплевать на то, что не потрогаешь, что можно сдуть дыханием! Им насрать! Им насрать, — с наслаждением повторила Юлька.
Лаки вздернулся, словно пружина.
— Это тебе твой дед сказал? И тебе — тоже?..
— Мне нет.
Поцелуи были сродни укусам. Из пухлых губ брызгала кровь. Юлька вцепилась ногтями Лаки в спину. Сперва любовники катались по дивану, потом сползли на плюшевую медвежью шкуру, заставив Тамагочи, что пытался сунуть хвост в розетку, метнуться вон. И распались, лишь когда чьи-то подошвы заскребли о железку на крыльце.
Их было немного, кто остался в «Бэньши». Но они пришли.
Маринка, отдернув гардину, уселась с ногами на подоконник, смотрела на дождь, грызла кончик тощей косы…
Закопался в диски возле компа долговязый Артем…
Тимка и Димка, вредные конопатые близнецы, отбирали друг у друга гитару…
Хозяйственный Феликс полировал наждачкой березовый меч…
Ушастый белобрысый Генка отобрал у Лаки один из наушников и тут же уронил, бледнея…
«…ни парадных знамен, ни венков,
ни слез, ни улыбок…
Я стою, затерявшись на площади Трех вокзалов,
Жду,
Когда выйдут навстречу мне те, кто ушел,
Когда…»
Лаки нажал кнопку «выкл».
А завтра — точно так же — кто-то отдаст приказ, и уже не будет Леса. Где Катёнкин пепел развеян между соснами. Где живут эльфы. Где стучат деревянные мечи. И хотя бы в игре можно быть самим собой. Не стыдясь ни героизма, ни слез.
Мы любим. И мы уходим в сказку — воздушный замок, построенный на песке.
— Разве мы люди тогда, если даже такой маленький лес не можем защитить?
— Понимаешь ли, — Феля длинными пальцами потер переносицу. — Сказка сказкой, но существует закон…
— А закон существует для тех, кто пьянствует? Гадит? Уничтожает лес, мир вокруг до пепла?.. Почему на них смотрят сквозь пальцы? Почему они имеют право на жизнь, а мы — нет?!
Грустно захихикала русалка Юлька.
Генка прижал к ушам блонидинистые кудри — хотя никакого ветра в доме, конечно, не было.
И тогда Лаки нарушил всехний договор: слушать Катёнкины песни в одиночку, украдкой, стыдясь себя и совести, — и включил проигрыватель на полную громкость.
