А посмотреть было на что. На полках лежали, стояли и висели загадочные прибамбасы старинной работы. Глиняные фигурки сказочных существ — то ли гномов, то ли фей, потускневшие от времени медные колокольчики, серебряные изящные вазочки с букетиками сушеных цветов, расписные табакерки. На стене между полками висела пара нарядно разодетых тряпичных кукол и изысканная миниатюрная арфа с нанизанными на струны алыми бусинами. Но больше всего заинтересовала Калистратова коллекция странных кожистых яиц серо-зеленого цвета. Будто мещанские слоники, были они выстроены по размеру, а на самом маленьком — величиной с куриное — красовался кокетливый розовый бант.
— Интересная работа, — студент кивнул на яйца, — это глина?
— Обижаете, — отозвался админ и щелкнул пультом. Бубнящий интервизор погас, а Котов утер рот салфеткой. — Вообще-то это подлинники. В смысле, яйца настоящие, закаменели просто.
— Динозавры? — Антон удивленно сморгнул.
— Почти. Симураны, они же симурги. Что-то среднее между земными птеродактилем и курицей.
— О-о, — уважительно кивнул Калистратов, а сам снова прикинул, сколько же может стоить подобная инопланетная диковина.
— Приятель подарил, — подмигнул Тарас Андреевич и, поднявшись с дивана, подошел к полкам и положил на ладонь яйцо с бантиком. — У них там целая легенда родовая с этими симуранами связана.
И, не дожидаясь вопросов, завел рассказ.
— Был у них в роду юноша. Кстати, тоже музыкант, — Котов хитро покосился на гостя. — И талантлив, и добр, и ликом прекрасен. И влюбился он в девицу. Той, к слову, юноша тоже по нраву пришелся. Ну и всё, как положено — цветы, серенады, уж к свадьбе дело шло.
Вот только однажды ночью юноше не спалось, и решил он невесту до свадьбы… проведать, в общем. И зашел к ней в комнату, да пуста та оказалась. Пригорюнился юноша, озадачился, стал плохое на девицу думать. Спрятался он в шкаф и решил возвращения дождаться, подругу на горячем поймать, если по-нашему. Просидел там полночи, а к утру приоткрыл дверку, глянул в щель да со страху обомлел. Сидит на окошке симурана и перья железные чистит. Услышала скрип, обернулась, а после ударилась об пол и снова стала девицей-красавицей, юноши нашего возлюбленной. Заплакала она, думала, что жених, узнав, про тайну, от свадьбы откажется. Но тот, хоть и удивился, любви да обещанию верен остался, ибо благороден был.
— И жили они долго и счастливо, — скривился Антон, который, честно говоря, сказок не любил.
