— Нам туда, — Леденцова кивнула в сторону второго яруса. — Лёва расстарался. От лимонадов далековато, но вид отличный. И кресла удобные.
Они миновали танцпол, вскарабкались по высоким ступеням на обрамляющий зал балкон и чинно уселись в первый ряд, кивнув незнакомой девчачьей компании.
— Надеюсь, они не станут визжать? — шепнула спутнику Катерина и тут же болезненно сморщилась, потому что грянули фанфары, солнышки под потолком пригасли, а визжать принялась как минимум половина зала. Соседки, естественно, тоже.
Пелена бордового занавеса дрогнула, растворилась, и глазам алчущей публики открылась сцена. Декорации представляли собой дикую смесь старинного земного городка и космических мотивов — посреди площади с фонтанчиками и уютными домиками с балконами стоял бутафорский челнок. Вокруг челнока старательно извивались полураздетые девицы.
— Сегидилья, — вздохнул Антя. — Началось.
Девицы синхронно вскинули руки и застучали кастаньетами — разноцветные обрывки, очевидно означающие юбки, закружились во всё ускоряющемся темпе. К танцовщицам, раскинув руки, из-под потолка стал медленно опускаться на лонже длинноволосый блондин в серебряном комбинезоне. Визг в зале набрал вовсе уж небывалые мощь и высоту. По авансцене поползли клочья тумана, на заднем плане грохнул и разлетелся салют, а Кристиан Грэй, спланировав вниз, проорал:
— Здравствуй, Нижний! Ути-пути всем!
— О. Мой. Бог, — раздельно проговорила Катька в ухо Калистратову и закрыла лицо ладонью. — Зачем этот придурок осветлился?!
Звезда красиво тряхнула волосами, волной спадающими на худые плечи, и, прижав руки к груди, запела:
— У меня была девушка,
И я её любил.
Но меня она бросила,
С грудным ребёнком оставив.
Уа-Уа!
— Уа-Уа! — нестройно, но громко взвыл зал, а подтанцовка пала к ногам Кристиана и протянула к нему руки в немой мольбе.
— Кто теперь мне поможет?[2]
— Я-а! — точно резаная, завизжала позади Калистратова юная фанатка. Антя подскочил, а Катька закрыла уши.
— Нет, я! — отозвался ее сосед — патлатый субтильный паренек, и завязалась самая настоящая драка.
— Гадство, Тошка, пошли отсюда! — проорала Леденцова, не убирая рук от ушей, — а Лёвку я убью!
Калистратова не пришлось долго упрашивать, и друзья, с трудом протолкавшись сквозь толпу беснующихся фанатов, спустились в зал. Огромная площадка с танцполом и идущими по периметру сидячими местами, конечно, тоже была полна народу. Однако, зрители, стараясь пробиться ближе к сцене, немного проредили пространство у входа. Туда и направились однокурсники и даже умудрились занять высокий стул у барной стойки. Вернее, на стул взгромоздилась Леденцова, а Тошка по-рыцарски встал рядом и заказал два молочных коктейля у разодетого в античное бармена.
