— А если я скажу, что мне очень нужно, вы меня в палату проведете?
— К кому? — загипнотизировано спросила красавица. Длинные светлые реснички, румяное, с легким пушком лицо, ведь и впрямь красива.
— К Соколовой Арсене. Я ненадолго. И вас не подведу. Войду тихо и скоро уйду.
— Она тоже ваша сестра? — хихикнула санитарка.
— Она — моя единственная любовь, — брякнул Калистратов и сам поразился пафосной чуши произнесенного. Импровизатор из него всегда был не очень, так что оставалось только надеяться, что молоденькая девица окажется достаточно романтичной, чтобы ему поверить.
— Понимаете, — понурился он, — родители против наших встреч. Маменьки давно в ссоре, а вот мы с Арсеной… мы просто не в силах друг от друга отказаться!
— Ой, прямо как у Шекспира! — впечатлилась девушка, и щеки ее залил легкий румянец. Калистратов мысленно возблагодарил богов. Пожал плечами и обезоруживающе улыбнулся:
— Знаете, я иногда сам про это думаю и удивляюсь. Так вы поможете? Как ваше имя, кстати?
Девушка потеребила косу.
— Света. Только Соколову вашу к душеведам на второй перевели. Только там у палаты охранник сидит опять. И на этаже двое. Харита Львовна доктору Крутикову звонила и ворчала, что никого, кроме персонала, пускать не велено. Даже тех, у кого разрешения.
Света продолжала звенеть, а Антя думал быстро.
— Пожалуйста, передайте, чтобы Арсена к окну подошла. На пять минут всего.
— Так я с хирургии!
— Мне очень, ну просто очень нужно. Загляните, попросите напарницу от душеведов! Пусть зайдет и окно приоткроет. Войдите в мое положение!
Светлана хихикнула.
— Так вы что, по березе полезете? Второй этаж!
— Полезу, милая, — сердце Анти захолонуло, но он держал лицо. — Покажите-ка мне эту вашу березу.
Санитарка послушно кивнула, видимо, пытаясь представить, какие еще безумства способен совершить молодой человек ради истинной любви. И наконец отозвалась:
— Так вы перед ней и стоите.
Береза была старой, кряжистой и очень удобно протягивала ветви к окнам палат. Антя подумал, что безопасностью в здании явно пренебрегают, а потом вспомнил, что в Нижнем с преступностью почти покончено. Устало выдохнул. Теперь он уже четко осознавал, что болтается между двумя сознаниями, словно лист под ветром. Это отчего-то не сильно удивляло, но выматывало неимоверно. В конце концов, ухмыльнулся Калистратов сам себе, если меня поймают, у душеведов всего лишь станет на одного пациента больше.
— Так я пойду? — робко напомнила о себе Света, привставая на цыпочки, как для поцелуя. — Попробую устроить вам свидание. А все же жаль…
