— Попробуй ее довезти! Опять вывернется.
— Удержим, — сказал второй и резко завернул мне руки за спину. Ох! Я закричала от боли. Первый быстро зажал мне рот ладонью. Ладонь пахла железом и кожей. Я попыталась укусить ее, но не вышло. Второй с силой связывал мои руки веревкой. Веревка так впивалась в кожу, что мне хотелось взвыть.
— Готово, — бросил второй, и первый отнял ладонь. — Теперь ноги. Харен, придержи ее.
— Справились, — со злостью сказала я. — Трое на одну.
— А с тобой иначе нельзя, — пояснил второй, опутывая веревкой мои ноги. Я попыталась лягнуть его и тут же получила от Харена удар по затылку. В глазах потемнело.
— Сволочи! — не выдержала я. — Ну что вы ко мне привязались?
— Это тебе потом объяснят, — почти ласково сказал второй. — Кто ее понесет, ты, Вентнор?
— Пожалуй, — сказал первый. — В ней весу нет, одна злость.
Он взял меня поперек пояса, поднял легко, как куклу, и забросил на плечо.
— Закричишь — убью, — шепнул Харен мне на ухо. Я посмотрела на него и поняла — да, убьет. И только сейчас меня охватил ужас, такой ужас, что я не могла произнести ни слова.
Негромко переговариваясь, похитители спускались по лестнице черного хода. Впереди шел второй, которого, как я поняла, звали Боско, за ним Вентнор нес меня, а замыкал шествие Харен с ножом. Он явно собирался выполнить свое обещание, и случай едва не представился. На повороте лестницы я задела пяткой о стену, и это отозвалось такой болью в скрученных ногах, что я застонала. Харен сделал стремительное движение, но Вентнор сказал, не оборачиваясь:
— Оставь.
Снаружи уже темнело. Под оградой стоял возок, запряженный парой коней. Боско распахнул дверцу, и Вентнор, согнувшись, впихнул меня внутрь и усадил на узкую, ничем не покрытую скамью. Сам сел рядом и захлопнул дверцу. Снаружи донеслись неразборчивые голоса, шаги. Потом все стихло, и возок рванулся с места.
Ох, как трясло! В возке всегда трясет, но можно хотя бы вцепиться в дверцу или край скамьи, упереться в пол ногами. Ничего этого я не могла сделать. Когда я откидывалась назад, то ударялась о стенку затылком и сведенными локтями; когда наклонялась вперед, то едва не падала; и при каждом рывке веревки все больше врезались в тело. Вентнор безучастно сидел рядом.
— Слушай, ты! — крикнула я ему. — Или развязывай, или держи, понял? Тебе от моих синяков легче, да? Что я вам сделала?
— Ничего, — сказал равнодушно Вентнор. — Только брата Харена из-за тебя убьют.
— Да не знаю я ни Харена, ни его брата! Ничего я не знаю, пойми! Вы меня за другую…
