— Что там? — спросила королева у впереди смотрящего.
Воин, в чьи обязанности входило смотреть и докладывать, прищурился, вытянул шею вперед и с минуту внимательно рассматривал дым от множества костров. Он заметил в нескольких местах горящие палатки и телеги с фуражом.
— Похоже, там диверсия, они бегают и ищут кого-то.
Королева не проронила ни слова, только крепче сжала браслет мужа и молча покинула стену.
Город затаил дыхание, все были на своих местах. Бомбардиры готовы были в любую секунду начать заряжать катапульты, а лучники, устроившись в тени, дремали. Когда еще будет время, чтобы отдохнуть.
От баррикады к баррикаде бегали связные, горожане шептались, а пекари отмеряли положенные каждому пайки. Город ждал смерти.
— Что происходит?
— Что они задумали?
— Почему молчат?
— Почему не атакуют?
Нет ничего хуже, чем ждать. Лучше сразу умереть, но не подвергаться этой мучительной пытке ожидания. Войска на стене не понимали, что случилось, но Драги не наступал. Они радовались, но тут же понимали, что враг что-то придумал, более изощрённое, чем просто штурм.
— Сколько времени прошло? — спросил Шарт у своего подчиненного.
— Пять дней.
— Пять, — задумчиво повторил. — Выслать разведку.
— Нет! — почти крикнул белый жрец.
— Что? — Шарт не позволит какому-то сумасшедшему ему перечить.
— Нет! — все так же громко, чтобы было слышно всем, повторил Сандико. — Я сам пойду.
— Вас убьют.
— Вы же не разведчик.
— Идите, — приказала королева, прекратив тем самым всякие споры.
Ворота открылись, и жрец в сопровождении таких же как он белых призраков отправился в сторону лагеря матувских войск. Он не знал, что там впереди. При его жизни никто и никогда не доставал эликсир. Рука ныла, напоминая о том, что он сделал, но Сандико поступил правильно. Все, как было описано.
Они миновали ров, но в нем никого не было. Их никто не окрикнул, не приказал стоять и не пустил в их сторону стрелу. Жрец остановился, вместе с ним остановились еще пять таких же служителей древним богам. Сандико достал из-под плаща мешок, открыл его и, не произнося ни слова, надел противогаз. То же самое сделали и остальные. Накинув на голову капюшон, чтобы со стены не было видно, что у них на лице, тронулись дальше.
Смерть — вот что они увидели через пару сотен метров.
— Не прикасаться к нечестивым, — напомнил Сандико и, переступив через пожелтевший труп, пошел к палаткам.
Еще кто-то сопротивлялся, полз по земле, оставляя после себя розовую полосу. Кто-то просто рыдал, вытирая руками уже не глаза, а то, что от них осталось. Слышались голоса, но в них звучали слова о смерти и прощении.
