После долгого молчания Александр, поскольку и для него это было важной, беспокоящей проблемой, все же продолжил:
— Конечно, радные паны многое клонят на свою сторону, многое решают в своих интересах в ущерб государству. Но все они знатные литвины, паны и князья собственно Литвы.
— Да, милый, — сказала Елена. — И очень-очень редко среди них встречаются русские, тем более православные бояре…
Александр долго молчал, потом, как бы нехотя сказал:
— Так повелось. Государство наше называется Великое княжество Литовское, а затем уже Русское и Жемайтское. Литовские князья, опираясь на свой народ, положили ему начало, а затем и укрепили. Я, как ты знаешь, по отцовской линии принадлежу к литовским князьям. И я всегда помню о том, что принадлежу к этому племени.
Александр подошел к жене, мягко обнял, притянул ее к себе и продолжил:
— Надеюсь, что ты скоро узнаешь и полюбишь Литву, как люблю ее я, а литовцев, как любишь славян-русинов. Нас, литовцев, иногда обвиняют, что на войне мы не только храбры и мужественны, но и неоправданно жестоки… Но во время войны каждый народ предстает диким и жестоким. Война не может служить примером. На самом же деле в обычной жизни литовцы добродушны, гостеприимны, нравственны и даже поэтичны. А чего стоят песни литовцев, эти замечательные памятники прошедшего, внутренней жизни народа, его добрых качеств, страстей и, разумеется, пороков. Их тоже не лишен ни один народ. В этих песнях и раскрывается душа народа, его нравственная суть. В них веют теплые ветры, поют прекрасные девы, цветут луга. Дети плачут на могилах родителей. Брат брату, сестра сестре, мать дочери подают дружеские, родственные руки и взаимно благословляют один другого. Ни одна песня литовцев не оскорбляет человека, нигде любовь не обезображена грубостью и бесстыдством, не прославляет низость и обман. Не только песни, но и вообще поверья, народные обычаи убеждают, что дома, при семейном очаге литовец кроток и добр.
Несомненно одно, продолжал далее Александр, что в бою ли, в песне, в обряде литовец всегда и везде высказывает и заявляет такую восторженную любовь к родным местам, к своему князю-властелину, к семье и своей земле, что подобной любви, подобного отношения трудно отыскать у других народов.
Конечно, в тех законах и заповедях, которыми литовцы руководствовались до того, как стали христианами, есть и такие, которые в наше время можно оценить по-разному. Чего стоит, например, заповедь, что соседей, поклоняющихся нашим богам, следует считать друзьями, а с людьми другой веры следует вести постоянную войну. Или такая: если кто, находясь в здравом уме, пожелал принести в жертву богам и сжечь своего домочадца или ребенка, не следует ему воспрещать этого, потому что огонь освящает человека и делает его достойным жить с богами. Но многие заповеди и сегодня некоторые считают вполне оправданными. В частности, такую: пойманного в воровстве в первый раз следует высечь розгами; во второй раз — бить палками, за третьим разом — сжечь вдали от лика богов.
