Великое княжество неуклонно улучшало свое международное положение. Были возрождены дружеские отношения с Новгородом и Псковом, заключен союз с Молдавией. В отношениях с Ливонией Литва все увереннее брала инициативу в свои руки. В 1445 г. казанские татары, стремясь поддержать можайского князя, разорили Вяземскую и Брянскую область. В ответ на это литовские отряды под началом Судивоя, Радзивилла Остиковича, Андрея Саковича и Иоанна Немировича разорили Козельскую, Верейскую, Калужскую и Можайскую области. У Твери был отнят Ржев.
Упрочению власти молодого великого князя во многом способствовал Иоанн Гаштольд. Он разумно сочетал свое влияние с растущими амбициями великого князя, прикрывал свои действия его именем, постепенно втягивая государя в управление и осторожно направляя течение дел в желаемое русло. Скоро он стал канцлером Великого княжества Литовского, традиционно совмещая этот пост с должностью виленского воеводы. По настоянию Гаштольда молодой августейший чужестранец обучился литовскому языку, усвоил литовские обычаи. Казимир везде утверждал, что он — наследник и продолжатель дела своего великого дяди Витовта. К концу сороковых годов удалось ограничить влияние краковского епископа Збигнева Олесницкого, фактически управлявшего Польшей До избрания королем Казимира и требовавшего полного присоединения Великого княжества Литовского к Польскому королевству.
Да, все это — дела давно минувших дней. Сейчас же здесь, в любимом Вильно, Казимир почувствовал недомогание. Князь никому из приближенных, даже своему медику, ничего не сказал, но дня через два появилась уже явно ощутимая слабость. Казимир чувствовал, что силы уходят…
Лекарь, почти тридцать лет бывший при великом князе, по обыкновению пыхтя и кряхтя, долго выстукивал и выслушивал в груди и животе князя и, тоже по обыкновению, ничего не стал говорить.
— Тебе, великий князь, уже седьмой десяток лет, — только и сказал. Вздохнув, добавил:
— Нужно ехать в Краков.
— Скажи искренне и честно, неужели меня ждет смерть?
— Прости, государь, за откровенность… Она всех нас ждет… Это неизбежно, как восход и заход солнца…
Князь жестом отпустил лекаря. Подошел к окну, чтобы по обыкновению полюбоваться видом на Вильно. Но и любуясь панорамой города, думалось об одолевавшем нездоровье. Князь лучше лекаря понимал, что на этот раз болезнь едва ли пройдет: силы уходили, все внутри ныло и болело. Казимир почувствовал реально появившийся в душе страх. Не успокаивало и то, что он никогда не уклонялся от тревожных забот короля и великого князя. В какой-то мере утешало лишь то, что жил и трудился не напрасно. Государственная казна все время пополнялась, хотя приходилось слышать упреки, что двор и королевское семейство не только далеки от роскоши, но и, более того, терпели недостатки от непомерной экономии и расчетливости короля и великого князя… Что ж, лучше быть скупым, чем бедным. Да, это тяготило всех четырех сыновей, склонных ко всякого рода развлечениям. Получилось, как это всегда и бывает, что у бережливых отцов сыновья бывают расточительны. Особенно это присуще Александру… Он миловиден, обаятелен и полон энергии. Но иногда кажется, что все его силы направлены на мотовство и развлечения…
