Никто из нас, охотников, не оказался готовым к такой ситуации… Мы не успели ни развернуть лошадей, ни взяться за оружие. На пути медведицы оказался наш сын… Я не успел ему помочь…
Пан Радзивилл замолчал. Молчал и Загряжский.
Затем, московский посол сказал:
— Я высказываю тебе, князь Николай, и твоей супруге свои соболезнования… Нет больше горя, чем пережить смерть собственного ребенка… По себе знаю…
И продолжил:
— Позволь, князь, выполнить еще одно, не скрою приятное мне поручение нашего первого боярина — передать тебе живописный образ Елены.
Он развернул красную с золотом ткань и передал Радзивиллу величиной с домашнюю икону портрет княжны, сказав при этом:
— И ты, князь, и, надеемся, ваш государь могут удостовериться в личных достоинствах Елены, ее, можно сказать, божественной красоте. И действительно, с портрета смотрела молодая девушка голубыми с золотистыми искорками глазами. Казалось, что, полузакрытые ресницами в обычное время, эти глаза расширялись и сверкали в минуты воодушевления, а в минуты веселья взгляд их принимал пленительное выражение приветливой доброты и беспечного счастья.
Обед был сытный, хотя и простой. По преимуществу русский: добрые щи, кулебяка, жирные пирожки, гусь с груздями, сиг с яйцами и поросенок под хреном. Угощали гостя также медом, пивом, заморскими винами: романеею, мушкателем и белым рейнским; но посол предпочитал мальвазию, употреблявшую в Литве больше в лекарство да во дворце за великокняжескими трапезами.
И вскоре разговор Загряжского с Радзивиллом завязался вокруг проблем внешней политики как Московского княжества, так и Литвы. Загряжский прямо сказал хозяину:
— Тебе, Николай, известно, что внешняя политика Москвы зиждется на объединении всех русских земель в единое государство. Мы хотим объединить под началом Москвы не только всех русских, живущих вокруг Москвы, но и на юге, а также, — что греха таить: посмотрел Загряжский в глаза хозяину — и тех западноруссов, что составляют основу Великого княжества Литовского. К этому же стремитесь и вы. При Ольгерде и Витовте вам удалось включить в свое государство южнорусские земли, значительную часть восточнорусских. Даже Можайск, а это несколько десятков верст от Москвы, присоединили. Отсюда, пан Радзивилл, и недовольство, и вражда, и войны практически между одним народом — русским.
— Да, дорогой гость. И тут мы не в силах ничего поделать. Политика всегда замешана на насилии и зле…
Хозяин и гость подняли кубки с вином, выпили и стали закусывать мясом, приготовленным разными способами. Затем Загряжский продолжил:
