К двум собакам егеря добавили еще трех. И теперь медвежья шерсть все чаще и чаще летела клочьями. Мишка в ответ на это окончательно осерчал. Он изловчился, резко взмахнул когтистой лапой, и одна из собак с визгом покатилась в сторону. Громыхая цепью, Мишка крутился на месте, готовый встретить заливавшихся лаем псов. Глаза у него налились кровью и все чаще и чаще подбрасываемые в воздух собаки с трудом отползали от него подальше. Но вот уже все псы спущены и целый клубок собачьих тел вертелся вокруг дуба. И многим удавалось отведать если не плоти, то медвежьей шерсти. Особенно доставала его она пестрая собака с черными метками над глазами. Она всегда нападала сзади, кусала часто и больно, а Мишка, хотя и вертелся волчком, никак не мог достать ее лапой.
Так продолжалось до тех пор, пока медведь проворно, в четыре лапы, не залез на дуб.
Вечером, перед сном, пан Бурштын обратился к великому князю:
— Поскольку великая княгиня с интересом ознакомилась с увлечением моей жены целебными травами, осмелюсь просить и тебя, государь, ознакомиться с моей недавней находкой. Вообще-то я собираю предметы старины.
Александр согласился. В сопровождении всех панов он прошел под навес с задней стороны дома, где на особой подставке лежали старые, во многом проржавевшие металлические вещи. Пан Бурштын пояснил:
— Здесь неподалеку, верстах в двух, есть несколько курганов. Один из них оказался размытым бурным летним дождем и в нем крестьяне нашли урну с пережженными костями, а над нею наружный обруч. Видимо, знак достоинства какого-то знатного человека. Обруч, как видите, состоит из бронзовой дуги, покрытой серебряной пластинкой с украшениями из серебра в середине и по конечностям. Есть здесь и круглые углубления из золота. Работа весьма искусная, отчетливая и, скорее всего, очень древняя. Возле урны лежал вчетверо изогнутый железный меч и тут же несколько копий, стремена, разные кольца и другие части оружия и сбруи, спаявшиеся от времени в одно целое.
Александр и другие гости пана Бурштына с интересом рассмотрели их. Мнение было единым — это захоронение воина, а все эти вещи, похоже, пролежали в земле не одно столетие. При этом Александр заметил:
— Хорошо, пан Бурштын, что все это находится на хранении в надежных руках. Но еще лучше, что кости далеких предков не тронул, оставил их на прежнем месте. Они, на мой взгляд, должны быть святы и неприкосновенны в той земле, которая оказалась их последним пристанищем.
