В разговор вступил и Басенок. Рассудительно и спокойно он стал рассказывать:
— В моем доме еще хранятся трофеи предков, охотившихся на золоторогих, как говорят легенды, туров. Тогда литовские охотники рогами молодецки убитого тура дорожили больше, чем его шкурой и мясом. Простым людям не дозволялось охотиться на этого дикого быка, это право было привилегией высших сословий. С тех времен, видимо, и повелось, что эти сословия присвоили себе право добывать крупного зверя, оставив мелкого в пользу простонародья.
Пана Басенка перебил пан Голова, видно не терпевший медлительности не только в действиях, но и в рассуждениях:
— Да, не менее почетным было добыть на литовской охоте защищаемого законом зубра — этого сильного, огромного красавца-богатыря. Кое-кто из страстных любителей этой забавы, склонных к преувеличению, твердил даже, что будто бы между его рогов могли усесться три человека.
Пан Ощера в свою очередь прервал рассказ пана Головы:
— В Литве, как и на окраинных южных степях, еще несколько десятков лет назад, на памяти моего отца, водились дикие кони. А лосей было такое множество, что когда какой-нибудь пан готовился к большой охоте, то лосиное мясо заготавливалось впрок для содержания большого количества охотников. В лесных озерах купались стадами серны. С жалостью в голосе пан Ощера сказал, что зимой на них устраивали охоту волки, загоняя на скользкий лед, и терзали становившихся беспомощными быстроногих животных.
Пока пан Ощера справлялся с охватившими его чувствами, вмешался хозяин дома, пан Бурштын:
— Но царем литовских зверей считается медведь, отличающийся необыкновенным ростом, силой, свирепостью и отвагой. Против него всегда шла и сейчас идет всеобщая война: самому простому человеку предоставлено право охотиться на медведей, как и на волков.
Во время охотничьих походов богатых и знатных целые селения участвовали обыкновенно в облавах, называемых перелаями. У многих не только были раньше, но есть и сейчас постоянные охотничьи дружины. В случае войны они становились ополчением, так как в охотничьих гонках по лесам и полям у них вырабатывалась удаль наездников.
Александр с интересом слушал собеседников и в конце обеда спросил:
— А что, Панове, нет ли среди вас настоящих знатоков бортного дела? Ведь медовая дань в нашем государстве уступает только рыбной. И как написано в древних актах, литовским медом пробавлялась «вся Германия, Британия и отдаленнейшие страны Европы».
