Через неделю к нам в поселок приехала гостить Лариса, городская девчонка, она так же, как и я училась в пятом классе. Белобрысая, то есть блондинка, я же наоборот чернушка, так меня звала мама за мои черные как смоль волосы. Она была ниже меня на голову, чуть выше плеча, пухленькая, скромная, даже застенчивая, почти книжный червь, носила постоянно с собой книжки. Я ее быстро пристроила, уже на второй день схватила Ларису за руку и утащила загорать. Ой, какая у нее бледная кожа, белая-белая. Стоило нам полежать минут пять на солнце, как она покрылась красными, почти алыми пятнами, я даже испугалась.
Осторожно отодвинув стул, я встала и подошла к окну, конец мая, скоро каникулы, и у меня будет отпуск. Хочу летом с Петром, это мой муж, съездить в Таиланд. Там никогда не была, говорят красиво, только читала про храмы, вот бы самой все увидеть. Очень душно, окна еще старые, не открываются. Я поглубже вдохнула спертый воздух класса. На минутку закрыла глаза, шелест бумаг, шепот, чей-то смешок, открыв глаза, стало легче, еще минут двадцать сидеть.
Светлана, похоже, уже закончила сочинение и теперь крутила головой в разные стороны, сделав ей замечание, я села за свой стол. Кожа стала липкой от духоты, блузка прилипала к спине, еще двадцать минут. Огромные глаза, короткая стрижка, белые волосы, наверное, она их все же обесцветила и улыбка, Светлана просто светилась от удовольствия. Поставив руки на локти и положив голову на ладони, она закрыла глаза, но не перестала двигаться. Похоже, Светлана танцевала, ноги то подымались на носочках, то опускались, движения порой были синхронные. Иногда одна нога замирала, а другая продолжала танцевать на носке. Коленки плавали из стороны в сторону. Она сжимала их вместе, приподымала на носочках, а потом одна нога отходила чуть в сторону и все с начало.
Лариска, но чаще называла Пушок, как котенка, она и в правду была похожа на котенка, которого хотелось потискать, погладить и покормить молочком. Она была слишком правильной, даже когда заходила к ней в гости, и ее тетя усаживала меня за стол, то Лариска все время ела с ножичком, настоящая интеллигенция, просто барышня из романов. Мы стали не разлей вода, даже один раз за нее подралась. Ходили в магазин и Лешка с соседней улицы, всегда его не любила, он старше меня на два года, огромный, сказал, что Лариска овечка и ее надо пасти. Я тут же подлетела к нему и со всего маха врезала в нос, а потом схватила за волосы и стала бить его рожу о свое колено. Если бы нас не разняли, не знаю, что бы с ним сделала. Когда я злилась, теряла над собой контроль, превращалась в бестию, в комок ненависти. А вечером, когда мы лежали на крыше и смотрели на еще тусклые звезды, Пушок прижался ко мне, и я поцеловала ее.
