Подходя к нему, я еще раз спросила:
— Так зачем тебе все это?
Он сразу же заговорил, как будто ждал его.
— Я люблю ее и хочу быть у нее первым, и чтобы она это помнила всегда, всю жизнь.
— Глупенький, — я подошла к нему со спины, мышцы просвечивали сквозь ткань футболки. — Она и так тебя будет помнить всю жизнь, потому что ты будешь первым.
От него исходило какая-то уверенность, ее не было видно, что-то большее, не могла понять что.
— Ты ни с кем еще не занимался этим? — я стояла у него за спиной и смотрела на него. Возбужденное тело, я это чувствовала, тело самца, молодого самца, робкого, неуверенного в себе. Его как пластилин можно лепить. В душе екнуло, и мотор взвыл. Быть первой… Клапана со свистом толкали кровь.
— Нет, — тихо ответил он.
Мотор, надрываясь, гудел, и все в душе вывернулось наизнанку. Я стояла в нерешительности. Хотелось сказать, что его используют, а меня просто насилуют, но слова застряли в горле.
— Что ты сейчас хочешь? — Я не поверила себе, поскольку знала, что хочу услышать. — Что ты сейчас хочешь от меня?
Зачем повторила вопрос. Я знала одно, что там за дверью их еще много и они не упустят возможности поиграть со мной. Они не отпустят меня, пока не используют на все сто процентов, пока не выжмут и не бросят на землю как грязную ветошь. Я искала не выход из положения, а оправдание своего решения.
Стоять вот так стало невозможно. Решение для меня давалось тяжело. Я посмотрела на его спину, коснулась ее пальцами. Чувствовала его мышцы, они были напряжены. Он хотел меня, но сейчас я хотела его больше. Не могла себе в этом признаться, не могла даже об этом подумать. Просто твердила «Секс… Секс… Просто секс… Я вынуждена это сделать… Делать…» Стояла и оправдывала себя, искала повод, чтобы не рассказать все как есть. По крайней мере я была бы чиста в душе.
Я коснулась его шеи, плеч, меня тянуло к нему. Двигатель выл на пределе. Что не так? Почему? Почему не скажу правды?
— Раздевайся! — вдруг скомандовала ему.
Его не пришлось долго ждать. Через несколько секунд его одежда бесформенной кучей лежала на столе. Скорей бы это все кончилось, скорей бы.
— Ложись, — и я показала на стол, — на спину.
Он неуклюже взгромоздился на него, а потом лег на спину, положив по швам руки. Юное тело, такое свободное, сильное и еще не запятнано развратом.
— Запомни одно, я не хочу тебе доставлять удовольствия. Я не проститутка, — на этих словах он посмотрел мне в глаза. — Я только помогу тебе этого добиться. — Смотрела на его тело, на то, как он неловко пытается положить на место набухающий стручок. Со временем он будет таким же сильным как его мышцы, но сейчас нет. — Оставь его в покое, он знает, что делать, — сказала я и положила его руки на стол.
