— Умница, сядь, — спокойно сказала ей.
Она послушно, не отпуская юбку села на крышку парты, мои руки тут же легли ей на коленки. Ее ноги были горячими, необычайно горячими, я не ожидала этого. Поэтому остановилась и замерла. Тепло проникло в меня, в груди все таяло и стекало вниз. Я вдохнула, и резко развела ее коленки в стороны. Пушистик ойкнул, почти вскрикнул.
Трусики врезались в ее тело, швы натянулись, нежная кожа, напоминавшая еще секунду назад шелк, покрылась морщинками и пятнами. Ее девичьи губки уперлись в ткань, набухая от напряжения, они чуть вылезли за край трусов и бесстыдно демонстрировали свою сексуальную плоть. Сердце защемило и в груди все обожгло, будто прикоснулся к крапиве. Я перестала дышать, рука сама скользнула вдоль ноги. Маленькое влажное пятнышко, что еще несколько минут назад выделялось посередине ее трусиков, стало медленно расти. Я наблюдала, как оно увеличивается в размерах, пальчиком коснулась его, тепло, нет, точнее сказать, горячо. Чуть надавила на мокрое пятнышко, Светлана ойкнула и вздрогнула. Коленки дернулись, чуть сомкнулись, но тут же разошлись еще шире. Она уперлась руками у себя за спиной и раздвинула их как можно шире, давая полную свободу моим действиям.
— Ты не боишься меня? — зачем-то спросила я Светлану.
Не смотря мне в глаза, ответила тихо.
— Нет.
Ответ был краткий, ее голос был слегка натянутым. Я еще раз надавила пальчиком, оно стало более влажным, а тело под ними более упругим, даже твердым. Я опустилась перед ней на коленки. О чем думала Светлана, мне все равно, я потеряла контроль над временем и над собой. Одновременно скользя ладонями от коленок, я нагибалась вперед.
Когда полевой цветок только раскрывается, он распространяет вокруг себя тонкий сладостный аромат. Этот запах ни с чем нельзя сравнить, он настолько уникален, как уникален сам человек. Я вдохнула аромат ее цветка, нежного, робкого, вздрагивающего при малейшем порыве ветерка. Аромат, который просачивался сквозь ее лепестки, которые готовы уже раскрыться, но этому бутончику мешали трусики, они как смирительная рубашка для танцора не давали свободы.
Кончиком пальца я постаралась подцепить резинку и оттянуть их в сторону, что бы бутон раскрылся. Но трусы так сильно натянулись, когда Светлана садилась на парту, что я не смогла даже просунуть ноготок. Она зашевелилась, чуть выпрямилась, немного приподняла попку, и отодвинув в сторону мои пальцы, сама подцепила резинку трусов и буквально отдернула их в сторону, как отдергивают шторы на окнах. Как раскрывается цветок утреннему солнышку, так и ее лепестки девичьих губок, медленно раскрывались. Я смотрела на это удивительное зрелище. В природе все гармонично, нет ничего лишнего, нет ни чего уродливого или постыдного, есть только гармония. Удивительно творение и за одним из них я сейчас наблюдала.
