И здание было не двухэтажным… По‑моему, даже четырехэтажным. На третьем и четвертом этажах что, по одному номеру? Или там что‑то другое расположено? Офисы? Или на нашем этаже не только номера? Но сейчас мне было некогда об этом думать.
За поворотом коридора в самом деле оказались крохотная лестничная площадка и узкая лестница, ведущая как наверх, так и вниз.
Я рванула вниз. За спиной слышалось тяжелое дыхание. Мужик еще успевал яростно шипеть:
— Стой, сука! Стой, тварь! Русская тварь!
Разъяренный прибалт, гоняющийся за женщиной по гостинице, — это что‑то новенькое, — пронеслась мысль. Хотя после неудачного удара в пах его можно понять. Но сам виноват. Нечего приставать к русским журналисткам.
Я летела вниз по ступеням, молясь, чтобы лестница не уперлась в закрытую дверь. Но очутилась как раз перед дверью. Только я собралась толкнуть ее, как она распахнулась, словно по мановению волшебной палочки, — и я оказалась в объятиях какого‑то здоровенного пузатого мужика.
— Спасите! — " завопила я истошным голосом.
Прибалт за моей спиной остановился и тяжело вздохнул. Мужик, в объятиях которого я трепыхалась, слегка отодвинул меня от себя и осмотрел. Свет в коридорчике, где мы стояли, был нормальным: тут была вкручена лампочка, которую закрывал круглый плафон.
— Ничего девочка, — заметил мужик, держащий меня в объятиях. — Только больно уж тощая.
— Вы — русский?! — воскликнула я с такой радостью в голосе, что мужик посмотрел на меня как на полную идиотку.
— Русский, — кивнул он. — А что?
— Этот националист назвал меня русской тварью! — завопила я, кивая назад. — И русской дурой.
Прибалт метал взгляды‑молнии. Теперь я наконец смогла его рассмотреть. Если бы мы познакомились в другой ситуации, я признала бы его очень даже симпатичным. Брюнет, борода и волосы слегка тронуты сединой, что придавало ему солидности, серые глаза, хороший костюм, белая рубашка, дорогой галстук с золотой булавкой, украшенной шляпкой с рубином.
Мужик, державший меня в объятиях, кашлянул. Наверное, склонялся к мысли, что последнее определение близко к истине.
Прибалт же, не сказав ни слова, еще раз метнул взгляд‑молнию в мою сторону, развернулся и пошел по лестнице наверх. Я осталась вдвоем со своим спасителем. Хотя последнее было и спорным. Не вляпалась ли я еще глубже? Вернее, хуже? А может, судьба подкидывает мне материал для очередной статьи? Жаль, нет рядом Пашки с видеокамерой.
Спаситель тем временем выпустил меня из объятий, еще раз рассмотрел самым внимательнейшим образом и заявил:
