— В девять.
— Сегодня?
— Когда же еще, идиот?
— Я только не уверен, что смогу найти его, Мэл.
— Найди его, дорогуша. Сделай это. Его паршивая фирма существует только благодаря Компании.
— О’кей, Мэл, я попробую.
— Не пробуй, дорогуша, а найди его.
Мэл швырнул трубку и вскочил на ноги. Кто эго? Кто его ищет, черт побери?
Он принялся бегать по комнате, сбрасывая на ходу халат, под которым темнело пухлое тело, загоревшее под лампой.
Что-то бормоча, Мэл Ресник принялся одеваться. Он вспоминал имена, даты и пытался выяснить, кто его искал. Убил девку и отправился искать Мэла. Убил девку и отправился…
Убил Линн!
Он надел костюм, обулся и вышел из спальни. В голове мелькнула мысль, и он пошатнулся. Убил Линн. Конечно, Линн. Она была единственной девкой, связанной со Стегманом. Убил’Линн.
О Боже Всемогущий!
В дверь позвонили.
Мэл замер и уставился на дверь. После второго звонка он крикнул:
— Кто там? Что вы хотите;?
— Это я, дорогой/— донесся тихий ответ. — Перл.
Ресник распахнул дверь, и она вошла в номер с раскрытым ртом, готовая извиниться за опоздание.
— Это Паркер, — сказал Мэл Ресник и дважды ударил ее в живот.
Девушка упала на пол, и ее вырвало, а Мэл выскочил в коридор, наступив ей на спину.
Днем тень от Манхэттенского моста лежит на окнах бара «Ландау», а ночью здесь слишком много теней, чтобы установить, откуда какая.
Мэл припарковал машину Компании в двух кварталах и прошел через трущобы Датча к «Ландау». Завсегдатаи бара увидели его в заднее зеркало и сразу невзлюбили из-за костюма и галстука, но предусмотрительно решили не демонстрировать своего неудовольствия, смутно догадываясь, что «Ландау» чем-то отличается от соседних баров и ведет двойную жизнь. В задней комнате время от времени собирались какие-то люди в костюмах и галстуках, которых лучше всего было оставить в покое.
Нервничающий Стегман уже ждал Мэла в маленькой комнате. Он встал из-за единственного стола и воскликнул:
— Господи, как я рад тебя видеть! Здесь такая дыра!
— Как он выглядел? — спросил Мэл, закрывая дверь.
— Как? Здоровый. Крутой, Мэл. Сказал, что, если придется, убьет меня голыми руками. И я ему поверил.
— Эго Паркер, — сказал сам себе Ресник.
— У него огромные лапы, Мэл. — Стегман поднял собственные руки и согнул пальцы, как клешни. — И на них везде вены.
— Сукин сын.
— Говорю тебе, не хотел бы я, чтобы он охотился за мной.
— Заткнись! — злобно приказал Мэл, сжав руки в кулаки. — Я что, пустое место? У меня есть друзья.
