Половина солнца | страница 35



Учительница с короткими седыми волосами снова смерила его суровым взглядом. Он выдавал лишнюю информацию, так что она вышла вперёд, беря дальнейший рассказ на себя:

– Мистер Куин-младший понесёт наказание. Сбегать из лицея – весьма глупый и опрометчивый поступок. Мы не должны допустить такого вновь, так что просто примите к сведению, дети… – Она мрачно помолчала. – Отправка в карцер грозит всем провинившимся подобным образом.

По залу прошёлся восторженный шёпот. Все боялись, верно, но интерес был куда сильнее.

– Ящик Пандоры! Жесть! Я не думал, что его применят к кому-то из учеников.

– Поджигатель Гоголь тоже был так наказан. Но он чуть не сжёг школу. А тут – просто побег…

Я слушал их, глядя на Эндрю. Он снова поймал мой взгляд, но на этот раз не отвёл глаза. Он кивнул на свободное место рядом со мной. «Где Олеан?» – задал он немой вопрос.

Я приложил сложенные ладони к уху, так же молча отвечая: «Спит». Дрю поднял руки и показал мне один-единственный жест, который означал девиз нашей троицы – указательный и средний пальцы правой руки под левым глазом.

«Один за всех, и все за Олеана».

Мы всегда знали, что он самый сильный из нас, а этот девиз, ко всему прочему, поднимал его самооценку и подчёркивал насмешливое отношение к тому, что он был из богатой семьи, в отличие от нас двоих.

Я ответил Эндрю тем же жестом левой рукой и сухо улыбнулся. У меня это всегда хреново получалось, но мне очень хотелось поддержать друга.

Всё же он любил своего брата. А теперь… Ящик Пандоры.

Наказание, изобретённое специально для бессмертных. Взрослые бессмертные убивают тебя и заключают в выпавшей тебе локации на двое-трое суток. В это время ты только и делаешь, что испытываешь свою смерть раз за разом, причём самую страшную для тебя. Умираешь так, как умирать тебе было бы невыносимее всего. Психологически.

Студенты и прозвали это «ящиком Пандоры», в то время как учителя довольно просто и не так «пугающе» именовали наказание «карцером».

Я поднёс ладони к лицу и сдавил пальцами обеих рук переносицу.

– Можешь оставаться тут, но мы будем следить за тобой какое-то время, Куин-старший, – донеслось до меня заметно тише предыдущего объявления. Я поднял взгляд.

Дрю кивнул, сглотнув. Его выпустили из круга учителей, и он, глядя себе под ноги, чтобы не споткнуться, прошёл ко мне.

Я положил ему руку на плечо.

– Дрю, – начал я, потрепав его. – Держись.

Он благодарно кивнул.

– Да, всё в порядке.

Разумеется, я ему не верил. Я никогда не верил этому «я в порядке», если человек не был обдолбан по самое не хочу или пьян.