Мыслей в голове осталось не так много, но в какой-то определённый роковой миг я понял, что боюсь. На щеках я почувствовал липкое тепло, паника притупляла способность мыслить.
Я не видел стен коридора по бокам от себя, будто бы мир был не совсем реален. Несмотря на это непривычное и вместе с тем же знакомое ощущение, я распахнул дверь и, ощупывая рукой мокрую щёку, добрался до главного места назначения: раковины.
Сухое и хриплое:
– Я умру? – сорвалось с губ вопросом к отражению в зеркале. Человек напротив смотрел на меня немного ошарашенно и одновременно пусто, что было ему несвойственно, и происходящее с каждой секундой всё менее и менее походило на реальность, но ещё меньше – на сон.
Главная же проблема состояла в том, что у меня текла кровь из глаз, а под ними красовались точно такие же алые «веснушки», как и на руках.
Всегда ненавидел веснушчатых. Проклятье.
Я дрожащей и липкой рукой схватил с полки ватный диск и промокнул им кровь на лице. Как будто это чем-то могло помочь. Раны продолжали кровоточить. Не переставая.
Я обернулся к шкафчику и достал перекись водорода.
Аллергия? Между лихорадочными мыслями я продолжал дезинфицировать ранки. Болезнь? Не помогало. Я должен вызвать «Скорую»?
Резко кольнуло сердце. Это забавно, ведь оно у меня искусственное. Это забавно, потому что я не должен об этом думать. В этом был подвох. Я чувствовал подвох… и страх.
Да, теперь я отчётливо это ощущал: меня сковал ужас, заполнивший всю комнату. Он разложился по полочкам, словно пыль, и залез мне в голову, как осенний туман.
Это действительно страшно. Умирать.
Поначалу.
Я чувствовал, как подкашиваются ноги, и упал на кафель, тупо глядя на всё менее похожие на мои собственные руки. Раны на коже расширились, сжирая мою плоть. С лицом было то же самое – я чувствовал это.
Боль окончательно стёрла мысли. И тогда я в конце концов осознал, что перестал что-либо вообще ощущать, кроме неё.
И мне было плевать.
Теперь, в последнее мгновение, я с точностью мог сказать это: я умер.
Я умер, Олеандр ла Бэйл. Раунд за тобой.
Ты снова выиграл.
До недавнего времени я умирал только два раза. Это был третий. Дойду до седьмого – Совы меня завербуют, как и прочих. А это не казалось мне заманчивой перспективой.
Олеан, сидящий за партой позади, с ледяной ухмылкой смотрел на меня. Его синяки под глазами, нездоровые, яркие, на пол-лица, как всегда, придавали светловолосому низкорослому парню некий мрачный шарм.
Мне удалось убить его всего один раз. И то я сильно при этом пострадал.
