Солнце светило необыкновенно, неестественно ярко для своего нынешнего состояния. Половинчатого состояния. Это означало лишь то, что времени у нас всё меньше.
Я закусил губу, размышляя о том, сколько ещё у меня займёт разработка моего устройства.
Мы прошагали мимо своры ребят, где Дрю уговаривал своего буйного брата обойтись без драк, и направились прямиком к стадиону. Пошёл снег, призвав за собой и туман, что лёг полупрозрачным фильтром на нас и всё окружающее. Это обрадовало Олеана – он приподнял голову и побрёл более ровно, выпрямив спину, не боясь уже ожогов от ультрафиолета.
Стадион ограждал забор, покрытый поверху колючей проволокой. Словно для того, чтобы никто не смог сбежать с поля боя. В последний раз, когда мы тренировались здесь, подобного я не замечал… а может быть, действительно не обратил внимания. Жестоко.
И захватывающе.
Я отворил калитку и зашёл внутрь. Некая энергия будто бы пробила пулей воздух надо мной: я поднял голову и понял, что весь стадион окутан полупрозрачным, еле заметным куполом. Меня тут же начало сжирать любопытство: как они это сделали? С помощью каких установок, каких средств?
Олеан, глядя на небо, опроверг все мои догадки.
– Магия, – сухо сказал он, прочистив горло. – Точнее, аномальная магия.
Я посмотрел на него, после быстро окинув взглядом несколько классов, все из которых были собраны на сегодняшнем уроке выживания.
– Аномальная?
Олеан кивнул.
– Да. Мы привыкли понимать под словом «магия» что-то вроде необычной энергии, которая излучается посредством каких-то заклинаний, внутренней силы чародея или с помощью магического ресурса: посоха там или волшебной палочки, – он сухо усмехнулся, убирая руки в карманы пальто. – Но это всё другие миры или сказки, если брать нашу реальность. А аномальная магия – магия, вызванная посредством ошибок или неполадок в твоей любимой науке. Аномальная магия, проще говоря, происходит от природы и человека. Их взаимодействия друг с другом… В общем, аномальная магия не такая «магическая», как мы привыкли воспринимать это слово, а более тёмная, рациональная и болезненная. Как смертельное оружие, разрушающее при этом и самого стрелка. Яд, радиация. Смерть.
Я неуверенно кивнул. Одно дело мне самому говорить о философских понятиях, другое – слышать о науке от Олеана то, чего не знал я сам. Впрочем, теперь я понимал, что он чувствует, когда я вывожу свои безумные теории и бормочу об астрофизике или математике.
Но… Нам рассказывали на уроках, необычных уроках, вроде искусства защиты и выживания, что все мы – последствия ошибки и обладаем некими силами, или скорее проклятиями. Однако чётко и ясно ничего ещё не разъяснили. Хоть мы и находимся на этом чёртовом острове уже около полугода.
