Я вздохнул, раскрыл папку и принялся вникать в поданные бумаги.
В четырнадцать часов началась планерка. Мероприятие, на мой взгляд, пустое – «секс с подчиненными», как съязвил однажды некий шутник, – тем более что по отдельности я общался с каждым по нескольку раз на день. Но, учитывая события последних дней, я посчитал нелишним посмотреть обоим в глаза.
Ильенко явился настороженным, но в любую минуту готовым к отпору. Чувство собственной правоты и осознание, что за справедливость не должно бороться подлыми методами, по всей видимости, не могли в нем ужиться. А может, это мне хотелось так думать, и человека-мумию Рамзеса II угрызения совести отнюдь не мучили.
Саранчук был чем-то озабочен, ерзал на стуле нетерпеливо, поглядывал недобро и нервно, зрачками дергал болезненно, но на этот раз благоразумно помалкивал, вероятно памятуя о нашей с ним давней стычке. Случилось вот что: и двух месяцев не прошло с начала моей работы в прокуратуре района, как Леонид Юрьевич изволил начертать под моей резолюцией на каком-то задании, пришедшем из области: «Секретарь. Прошу вернуть прокурору. В мои обязанности проведение указанной проверки не входит». От подобной наглости у меня снесло «крышу». Ворвавшись к Саранчуку в кабинет, я орал так, что люстра едва не обрушилась с потолка. При этом я помнил задним умом о пудовой гире, притаившейся у письменного стола, и каждую секунду ожидал напутствия этой гирей. Но Саранчук будто воды в рот набрал: молча сидел, втянув голову в плечи. А через десять минут явился с извинениями, на что я сурово отчеканил, что немедля перепишу приказ о распределении обязанностей и с нынешнего дня он будет обязан исполнять не только то, что предписывалось прежним приказом, но и другие поручения прокурора района, то есть мои.
Планерку я начал деловым, нудным тоном.
– У меня все по плану, – сухо произнес Ильенко, уткнувшись в пол и только изредка поглядывая на меня черносливовыми глазами: знаю ли? что задумал? – До конца месяца расследование закончу, дело уйдет в суд.
– А что осталось? Помощь нужна?
– Что осталось? Получить акт ревизии, с учетом выводов экспертов еще раз допросить обвиняемых, составить обвинительное заключение. Помощь не нужна.
«Что ж, не нужна так не нужна. Упрямый, недобрый, высушенный богомол! Теперь будешь сидеть у меня как мышь под веником, – состроив непроницаемую гримасу, покивал с важностью я. – Иначе…»
Что иначе, и в мыслях у меня не было. Но, размышляя так, я лишний раз ощущал себя полководцем, одержавшим победу в изначально проигрышной битве.
