– Что случилось? Почему рука?.. – спросила мать, и мне показалось, что она все-таки взволнована из-за моего вида, насколько умела волноваться.
– Пойдемте в дом, там и поговорим, – сказала Даша, увидев, что через дорогу, из ворот напротив, высунулась любопытная соседка и бесцеремонно глядит в нашу сторону.
– Вот еще, стану я кого-то бояться! – фыркнула мать, но пошла вслед за нами, по ходу поглаживая меня по спине и касаясь моих волос на затылке.
Но сейчас мне было не до проявлений материнской любви, потому как вслед за этими проявлениями начнутся расспросы, затем меня станут жалеть и слегка пожурят, – и при этом я буду ощущать себя законченным идиотом. Черта с два! И, войдя в дом, я ускользнул и попытался укрыться на диване, но не тут-то было: мать села рядом и, положив мягкую ладонь мне на колено, подняла вопрошающий взгляд на Дашу.
– Спроси у своего сына, – огрызнулась этому взгляду жена, но все-таки нехотя повторила наш с Игорьком завиральный, путаный рассказ.
Далее затеялась небольшая перебранка.
– Как Приозерск? – наседала мать, обращаясь как бы ко мне, но буравя уничижительным взглядом Дашу. – У тебя сегодня первый день отпуска.
Я неопределенно дернул плечом и сквозь зубы пробормотал: «Дела…»
– Думала, наведем сегодня в доме порядок, а твой сын… удрал.
– От хорошей жены муж бегать не станет! – быстро возразила мать и, чиркнув в воздухе указующим перстом, плеснула на Дашу испепеляющим, желчным взглядом. – И что теперь?
– Как что? Скорее всего, операция – что еще?!
– Какая, к черту, операция? Какая операция? – взорвался я. – Операция! Еще ничего не ясно, а вы…
Мать, хотевшую было поплакать, мой злобный крик привел в чувство.
– Не ясно? Может, на самом деле ничего страшного? – вздохнула она и продолжила уже иным – ровным, успокоенным голосом: – Самый паршивый день – понедельник… Я посоветоваться пришла. Мария Григорьевна удалила на днях желчный пузырь: камни. Увезли с приступом, доктор сказал: лучше удалить, потому что, если сдвинутся с места – и до больницы не довезут. Как думаете, может, и мне удалить?
– У тебя тоже камни? – спросил я с сомнением. – Они тебя беспокоят?
– Не так чтобы очень. Но вдруг… Что тогда?
– У всех камни, и люди живут годами… – не удержалась Даша и тут же прикусила язык.
– Другого не ожидала услышать. Тебе все равно, тебе даже лучше, если бы меня не стало…
Я поспешил уверить мать, что с операцией торопиться не стоит: мало ли к чему такая операция приведет.
