- Мы тут поговорим, а ты пока чай пей, - сказал мне Лев Митрофанович.
Часа два они беспрерывно говорили на совершенно незнакомом мне языке - я ничего не понимал. Ничего! Чувствовал себя абсолютно беспомощным и только пил чай. Лишь в один какой-то момент я вдруг встрепенулся, услышав фамилию Штирлиц, а Лев Митрофанову расхохотался:
- Это не тот Штирлиц!
Мол, ты давай, папа, пей чай дальше. Столько чая я в жизни не пил! Было такое ощущение, что если я наклонюсь, этот чудесный напиток из меня польется. Наконец, мой друг сказал:
-Ты этого не знаешь, у тебя удивительный парень. Конечно, надо ехать в МГУ.
И добавил:
- Я не понимаю, почему такой сын родился у тебя, а не у меня.
Словом, благословил. Мой Миша поехал и поступил.
Автора! Автора!
В послевоенном университете работали блистательные педагоги: репрессированные, отсидевшие в лагерях, они были направлены в Минск, определенный для них чертой оседлости. Легенды среди студентов о них ходили. Но эту плеяду я уже не застал, к моему появлению в университете срок их пребывания в Минске окончился, и они разъехались - кто в Ленинград, кто в Москву.
Однако и те, у которых довелось учиться мне, были замечательные педагоги.
Был у нас преподаватель античной литературы по фамилий Лапидус, очаровательный, интеллигентный, тонкий человек. Весь погруженный в греческую поэзию, он представлялся мне древним греком, случайно оказавшимся в нашем времени.
И однажды я его решил по-свински разыграть, хам был. Говорю, что рылся я в библиотеке и вот нашел греческие стихи, а библиотекарша не знает, откуда это и что за отрывок (в послевоенных библиотеках рванины много было).
- Так, так, любопытно.
- Он явился, как Деус экс махина,
Неожиданным громом низвергнут.
Фимиам благовонный богов
Он принес на главе златокудрой...
Лапидус прочитал, улыбнулся и сказал:
- Автора, Игорь, я хорошо знаю. Вы артист и прекрасно, что в драмкружке играете. Это ваши стихи.
Я растерянно пожал плечами:
- Это все от любви к Вам. Это неловкая шутка.
Зарубежную литературу нам блистательно читал знаменитый академист Факторович - всегда в галстуке, подтянутый, чистенький, воротник накрахмален. Я помню начало его первой лекции: "Обмакните перо своего невежества в чернильницу мудрости..."
Его противоположность, профессор Гуторов, преподавал введение в литературоведение. Шебутной, жизнерадостный человек, на его лекциях жутко весело было: всякие байки рассказывал, частушки пел. И вот однажды (было очень жарко) он читает лекцию, снимает пиджак, вешает его на спинку стула, оставаясь в рубашке с короткими рукавами - и о, ужас: весь в наколках! Ну, просто весь! И тут он как бы мимоходом говорит: "Ребята, из беспризорников я, но, как видите, дожил до профессора, и, между прочим, говорят, неплохого. Так что, если будет у вас тяга, если будете учиться, то вы сможете многого достичь и в литературе, и в других видах художественной деятельности". Прелестный дядечка.
