На репетициях мне почему-то все время было весело: заводной был, но старался сдерживаться, а расслабившись в перерыве, войти в работу было необычайно трудно. Кузьма Львович - актер старой школы, он требовал дисциплины и однажды так разгневался, что пошел на меня со стулом: "Сейчас дам по шее!" По шее при всех? Я и выскочил в декорационное окно.
Кузьма Львович ведь тоже артист, он сделал серьезный вид, и я испугался. Однако понял, что пусть это и самодеятельность, но если не относиться к сцене серьезно, так в форточку и вылетишь. Все здесь было поставлено очень основательно и действительно строго. Мысль пропустить репетицию и возникнуть не могла, потому что разбирался с тобой не руководитель, а сами ребята.
Какие-то спекуляции тем, что руководитель театра - мой отчим, были исключены, просто энергии у меня было до фига. И потом ребята-кружковцы "родственничку" тут же врезали бы по первое число - через одного же фронтовики были.
Рома Ерохин - Раймонд Алексеевич - парень со светлыми вьющимися волосами, я помню, все студенческие годы так и проходил в "тельнике", бушлате и мичманке. Он в морской пехоте воевал, на него, контуженного взрывом, обрушилась рухнувшая стена. Фронтовой товарищ Рому откопал голыми руками, видит - мертвый, но тем не менее сгреб его в охапку - и в санчасть. Здоровый сибиряк, под два метра, пришел туда:
- На стол его быстрее!
А ему отвечают:
- Его не на стол, его в морг надо!
Сибиряк автомат вскинул:
- Лечите! А то перестреляю всех!
Положили, а Рома вскоре задышал... И выходили его. Рома Ерохин серьезный был парень. Замечательный человек, мы с ним до сих пор поддерживаем дружеские отношения. И все ребята серьезные были. Я тоже. Иногда только дурью маялся.
Играли в театре и Рима Маленченко с филфака, которая потом всю жизнь проработала в ТЮЗе (сначала младших сестренок играла, потом бабушек), и Санников Олег, сын главного режиссера театра Янки Купалы, преподавателя Театрального института, выпустившего Витю Тарасова, и нынче известный физик-теоретик, академик Лев Томильчик. Был среди нас очень хороший актер Владимир Матвеев, который после окончания университета работал редактором "Сельской газеты", а позже возглавил Госкино. Сценарии он редактировал жестко, не пропуская ни одной строчки. И даже когда я, разозлившись, однажды написал ему заявление, подписавшись: "С унижением, Добролюбов", он и это тут же "поймал". Играли с нами и потрясающе талантливый человек Марцев Паша (его сын Петр Марцев сегодня издатель "Белорусской деловой газеты"), и Владимир Бровиков, который потом в ЦК занимал серьезные посты, - все варились в одной каше. Это было некое чудное сборище, очень дружная компания и прекрасный актерский ансамбль. Я вот сейчас ответственно говорю, что из того коллектива, сохранись он и далее, мог бы получиться хороший театр. Правда. Ну вот, и я туда затесался.
