— У меня твердая рука и верный глаз, — ответила девушка. — Он поручил мне клепать подделки. Письма, документы... ну, вы понимаете, сертификаты подлинности. Чтобы краденые вещи становились законно приобретенными. Вот такие дела.
Теперь задумался даже Кейв.
— А языки знаешь?
Марана покачала головой:
— Только общегал и хаттский. Хозя... Рудейга не хотел, чтобы я подслушивала его разговоры. Простите.
— Не извиняйся. Когда вернемся на базу, посмотрим, как ты умеешь подделывать документы, — сказала Дейна. — Я понимаю, ты стыдишься того, чем тебе приходилось заниматься, но теперь ты можешь использовать свои навыки для достойного дела. Важного дела. Ты знаешь, кто мы?
— Нет. Я знаю лишь, что вы убили Рудейгу и остальных, кто помогал Империи. Так что, наверное, вы повстанцы.
— В некотором роде, — уточнила Дейна. — Мы называем себя «Мечтателями». Мы — все, что осталось от настоящих партизан, таких как Со Геррера. Наверняка твой хозяин о нас знал.
Сейн кивнула со всей серьезностью, и тви’лека продолжила:
— То, что ты видела... мы часто совершаем такие налеты. А иногда мы совершаем поступки, которые могут показаться жестокими, но они необходимы. Думаю, я смогу договориться, чтобы ты осталась с нами, если захочешь. Если нет, мы отвезем тебя в какое-нибудь безопасное место.
Сейн прикусила губу и огляделась вокруг.
— Вы спасли меня, — сказала она. — Я хочу оплатить долг. Я останусь с вами, если примете.
С минуту Дейна задумчиво разглядывала свою команду, кончики ее лекку слегка подрагивали.
— Кейв, Ру... взгляните-ка на тот прибор, которому мы обязаны сегодняшним пополнением. Пиикоу, ты вроде говорил, что можешь делать то же самое с термодетонаторами?
Каги и человек, конечно, сразу разгадали желание тви’леки, но чадра-фэн явно ничего не понял.
— Конечно! — Пушистая мордочка Пиикоу прямо светилась энтузиазмом. — Пойдемте, я покажу вам чертежи.
Все трое поднялись и перешли в переднюю часть кабины, оставив командира наедине с «пополнением».
Дейна ласково взяла Сейн за руку и вложила в ее ладонь мейлуран.
— Я тоже не сразу призналась остальным, — тихо проговорила она. — Мне было стыдно. Только Наставник объяснил мне, что все это была не моя вина. Может, Рудейга и не заставлял тебя танцевать, — она указала на голые руки Сейн, — но я вижу отметины. Он не был добрым хозяином. Ты пыталась его убить хоть раз?
Эти слова и мягкий, успокаивающий тон, которым они были произнесены, производили такое сюрреалистичное впечатление, что Сейн оторвала глаза от тарелки.
