— Мари? — Арнольд нахмурился, но тут же сообразил о ком именно из его многочисленных потомков, обращенных в вампиров, идет речь, — Привыкает. В последний раз, когда я ее видел, у нее все было хорошо.
— Спасибо. А когда ей можно будет писать письма?
— А кто тебе запрещает делать это сейчас?
— Но ведь надо хранить тайну…, - девушка явно растерялась, — Если я буду писать ей, то все узнают, что Мари жива, или подумают, что я сошла с ума.
— Так ты не подписывай, что ты отправляешь письмо своей умершей два года назад сестре, и все будет нормально, — усмехнулся Арнольд, — Отправляй все свои послания в замок Блад, только на самом письме пиши, кому оно должно быть передано, и все будет нормально.
— Если письма разрешены, тогда почему Мари мне сама не пишет?
— Времени нет, — пояснил вампир, — Ныне для недавно обращенных действует новый распорядок дня и нет ни одной свободной минуты. Скорее всего, она даже твои письма прочитать сразу не сможет.
— Но…
— Не волнуйся! Выкроит твоя Мари время для письма и даже, скорее всего, ответит. Прапорщик, как узнает о послании, так обязательно заставит офицера дать Мари немного личного времени. Так что, пусть не сразу, но и прочитает, и ответит.
— Спасибо, дедушка! — довольная девушка отошла от вампира.
Арнольд улыбнулся вслед родственнице и по отечески покачал головой. Его отношения с членами своей семьи, что все еще оставались людьми, были похожи на сверхопеку, которой некоторые матери окружают своих детей. Положение дел внутри общины вампиров было таким, что все обращенные Гуяны должны были быть безупречны. И дело даже не в недоверии, его то как раз не было, ведь все его потомки делами доказали свое право быть частью общины, а кое-кто отдал за это свою жизнь. Так что о подозрениях или отчуждении речи не было.
Неприятности накатывали на общину несколько с другой стороны. Просто, обзаведясь младшими женами из числа людей, вампиры стали активно плодиться, а после взросления детей обращать свое потомство в себе подобных. И вот тут начались давно предсказанные проблемы.
Некоторые дети буквально требовали от своих родителей как можно более скорейшего обращения себя в вампиров, ведь растя рядом с вампирами и зная свое будущее, терпеть и ждать было крайне сложно. Собственно, чуть ли не половина игр и разговоров среди детей была как раз о том, как они станут вампирами, и что они будут тогда делать. В таких условиях, часто уже в восемнадцать лет, отпрыски вампиров стремились стать похожими на родителей и тех своих друзей, кто уже прошел через ритуал обращения. Другие же дети, наоборот, стремились как можно быстрее обзавестись своей собственной семьей, родить нескольких детей и уже после этого идти на церемонию обращения. Причем, некоторые мамочки делали это на второй-третий день после родов последнего ребенка, бросая новорожденных на попечение общины. Естественно ни первый, ни второй образец поведения детей вампирам кардинально не нравился.
