– У нее раньше случались срывы. Она всерьез заболевала.
– Чем? – спросил Андерс.
– Нервы, – ответил Фредрик, глядя в землю. Потом повернулся в сторону дома, словно проверяя, закрыты ли окна.
– У нее бывали периоды, когда она страдала нервной болезнью.
– Депрессией? – уточнила Чарли.
– Больше того. Она становится просто… можно сказать, что она просто сходит с ума.
– Психоз?
– Да.
– Она лежала в больнице?
Фредрик кивнул. Это случалось не раз, и сейчас, когда на них обрушилась такая тяжесть, он опасается, что это может произойти снова.
– Понимаю, – ответила Чарли. – Очень хорошо понимаю.
– Мне хотелось бы, чтобы ей оказали помощь.
– Мы позаботимся о том, чтобы кто-нибудь приехал к вам, – сказал Андерс.
– Кто?
– Психолог или кто-нибудь другой, с кем можно поговорить.
– А есть тут такой?
Андерс заверил, что позаботится об этом.
В глубине души Чарли надеялась, что его обещания не окажутся невыполнимыми.
Фредрик убирал чашки, оставшиеся в гостиной. С верхнего этажа донесся какой-то звук. Стало быть, Нора не заснула. Он представил себе больницу в Фальбугдене – люди с пустыми глазами, нетронутые настольные игры в комнате отдыха. Скоро Нора снова окажется там. Будет лежать с остановившимся взглядом в белой комнате, не реагируя даже на собственное имя.
Он вспомнил первый случай, когда ее забрали в больницу. Аннабель было около года. Когда она плакала по ночам, он брал ее к себе в постель, клал теплое маленькое тельце рядом с собой, и так они спали каждую ночь до тех пор, пока Нора не вернулась домой и не потребовала, чтобы Аннабель спала в своей кроватке. Из-за риска удушья, сказала она. Разве он не понимает, что может случайно задавить ее во сне, если она будет спать в их постели? И он сдался тогда, положил Аннабель в ее кроватку. В первые ночи она кричала так душераздирающе, что у него сердце разрывалось. Почему он не решился поспорить с Норой? Почему оставил дочь кричать до изнеможения, когда мог просто взять ее в свою кровать? И какой смысл, подумал он, ставя чашки в посудомоечную машину, ломать над этим голову теперь?
Когда они сели в машину, Чарли заметила, что ей тяжело дышать. Каждый раз, сталкиваясь с людьми, находящимися в состоянии кризиса, она ощущала, что ее легкие сжимаются. Она думала о матери – о Норе, ее размашистых движениях, о ее злости и панике в глазах.
– Нервная болезнь? – проговорил Андерс, выехав задним ходом с дорожки, ведущей к дому Норы и Фредрика. – Неужели народ до сих пор говорит «нервная болезнь»?
