– Ну так что, берем ноги или как? – подала голос колдунья, категорично добавив: – Или соглашайтесь на мои условия, или убирайтесь! Я на другие не пойду!
– Если ты откажешься, на сушу отправлюсь я! – запальчиво воскликнула Сельвея, сбивая меня с настроя торговаться с Эльбергой до победного конца.
При этом вид у «сестры» был такой, словно она последние недели питалась исключительно украшениями для блюд, читай водорослями, которые я имела глупость попробовать. Нет, старшая дочь сейна не выглядела напуганной, просто от одной только мысли стать невестой двуногого и самой стать двуногой ее явно начинало тошнить.
М-да. И что теперь делать? Искать другую морскую колдунью? Сколько их здесь таких водится, подторговывающих из-под полы ногами? Да и человеком стать жуть как хочется, не теряя драгоценное время. Может, я по-быстрому смотаюсь на берег, свистну волшебную цацку, вернусь к русалам и русалкам и уже потом загадаю желание? А что? Тоже вариант! Хоть возвращаться сюда мне, если честно, совсем не улыбалось.
– Ладно, я согласна, – выдавила из себя, оглядываясь на хвостатую манипуляторшу.
Эльберга просияла. Напевая себе под нос что-то задорно-веселое, метнулась к склянкам, задумчиво заскользила по ним длинным острым коготком, пока не сцапала прозрачный пузырек и протянула его мне. Внутри сосуда искрилась и переливалась мутная жидкость с вкраплениями блестящей пыли.
Я вообще после этого выживу?
– Выпей, когда окажешься на берегу. Первые несколько часов может немного поташнивать, да и ходить поначалу будет непривычно.
Ну, за ходить-то я спокойна.
– Надеюсь, ноги хорошего качества? – поинтересовалась хмуро, забирая у хитрож… хитрохвостатой жидкость непонятного происхождения. – Стройные, без целлюлита?
– Целю… чего? – не въехала колдунья.
– Ничего! – Я сжала пузырек в кулаке и повернулась к псевдосестре. – Пойдем… Я хотела сказать, поплыли. Раньше начнем – раньше закончим.
Обрадованная моим боевым настроем (при мысли, что вот-вот расстанусь с плавником, я готова была горы свернуть) Сельвея быстро метнулась к выходу-дырке. Я тоже не стала мешкать и, в последний раз взглянув на Эльбергу, на губах которой блуждала странная усмешка, поспешила убраться из ее логова.
До берега на бесколесной колеснице добрались относительно быстро и в полном молчании. Было видно, Сельвея нервничает, переживает. Лицо ее словно превратилось в маску из алебастра, губы напряженно поджаты, взгляд устремлен в морскую тьму, что расступалась перед нами и незаметно за нами смыкалась.
