Моя мать возвращается из Дангяна
Воскресным днем моя мать вернулась домой из города. При ней были белый мешок и простой мешок, полные всякой всячины, но ни щепотки чаю, ни крупинки сахару: о них даже и не слыхали в то время. Я сам принес белый мешок домой, и мне такая ноша была вовсе не тяжела, поскольку по большей части там лежали кобеднишние платья для девочек. Седая ведьма оказалась в доме еще раньше меня, чтобы послушать свежие новости от той, что сама только что прибыла из Дангяна. Сперва мать вытащила шапку с двумя углами и надела ее мне на голову.
— Мария, матерь Божья! — сказал отец. — Вот так полицейского ты из него сделала!
И все, кто был в доме, прыснули со смеху.
— Может, теперь для него и работа какая найдется, — ответила мама. — Он еще молодой, у него есть время подучиться. Пусть его останется в школе, пока не научится всему, что нужно.
Я до сих пор хорошо помню этот разговор, потому что со временем невзгоды жизни всё изменили, и пришлось запеть по-другому.
Были яблоки и конфеты, пироги и булочки, табак для отца, пара ботинок для Патрика, белые платья для дочек и еще всякие вещи. Седая ведьма попробовала всего, потому как такая уж она была ужасная, бессовестная жадина.
Каждый день после этого мы ходили в школу, а Патрик, который был уже большой и сильный, отправлялся на промысел вместе с отцом. Не так уж много времени проводила в школе и Майре, потому что она была тогда уже совсем взрослая девушка. Мы четверо жили дружно и учились друг у дружки.
Однажды после того, как нас отпустили из школы в середине дня, мы увидели всех жителей поселка на краю причала. И учительница, и все мы очень удивились, что же там творится. Кто-то из ребят взглянул в сторону Кяун-Шле[21] и стал пристально всматриваться.
— Дева Мария! Глядите, лодки уносит бурей! Ну и море! — сказал тот парень.
Лодки были обречены. Никто не надеялся встретить хоть одного из тех, кто в них остался, живым.
Лодка с Острова была привязана к большой разбитой лодке и тащила ее за собой. Море почти захлестнуло их. Наконец они достигли причала, потому что шли вместе с приливом, и тот им очень помог.
Разбитая лодка была большая и крепкая, в ней сидели капитан и двое других мужчин, а еще парнишка лет шестнадцати, который был чуть жив и едва дышал. Его вытащили из лодки на землю, и он почти сразу скончался. Похоронили его на Замковом мысе — это там, где раньше был замок Пирса Феритера[22], когда тот был главный.
