Все эти мысли пугали Даню. Но еще больше его пугало то, что сын его находится там без фонаря, даже такого слабого, как у него. Он в темноте, с мертвой головой, которая поет ему песни.
Ну хоть в компании.
Эта мысль не насмешила его, а еще больше напугала.
Даня корил себя всю дорогу. Это он виноват. Он безнадежный идиот. Как мог оставить своего сына и жену одних тут, посреди незнакомого леса? Он должен был думать о Косте. Он мог бы выпить еще энергетика и доехать до ближайшего мотеля. А вместо этого?
Он услышал сзади шуршание травы. Он обернулся и замер.
Это кто-то шел за ним?
Он выдержал две или три минуты не двигаясь.
Тишина.
Показалось.
Он посмотрел на пятно света от фар минивэна. Полицейские все еще не приехали.
Даня пошел дальше. Он снова выкрикнул имя сына, и кто-то ответил ему из леса. Кто-то поджидал его. И этот кто-то становился ближе. С каждым разом он отвечал все раньше, и голос был слышен все сильнее. Даня приближался к этому существу в ночи, в лесу, в темноте.
Я не боюсь тебя, твердил Даня,я не боюсь. Я иду за сыном, и ты меня не испугаешь.
Страх притупился горем.
Страх притупился ненавистью к тому, кто разрушил его семью. И если этот клоун в лесу – тот самый, кто убил его жену и украл сына, то он поплатится.
Даня его не боялся, а наоборот, он жаждал встречи, жаждал расплаты.
Он никогда не дрался, но это не потому, что он не умел, а потому, что он раньше не видел смысла в драке. Но теперь он понял, что видит еще какой смысл. Смысл в насилии над тем, кто убил его Катю.
Даня видел, что сделает с этим подонком. Схватит за яйца, а потом дернет изо всех сил. То же самое он сделает с языком, когда урод будет плакать и корчиться на земле. Даня ступит ему на горло, вытащит его розового слизня изо рта и будет тянуть, пока не вырвет с корнями. И выколет мудаку глаза. Будет издеваться, пока тот будет дышать. Будет его унижать, как тот унизил его жену, как унизил сына, как унизил его, причинив боль самым слабым членам его семьи.
Ты еще пожалеешь, тварь!
– Костя, – послышалось из леса.
Даня задумался, а кричал ли он перед этим? Или теперь этот спрятавшийся в лесу сам проявил инициативу?
– Костя.
Даня остановился. Сейчас он точно молчал.
Значит, это было не эхо.
Он вздрогнул.
Ему было намного проще идти вперед, когда существовала большая вероятность того, что этот голос был плодом его разыгравшегося воображения. Что этот голос был просто эхом. Легко представлять, как ты сражаешься с врагом, осознавая, что никто не ждет тебя впереди. На самом деле Даня не рассчитывал встретить в лесу затаившегося убийцу. Он надеялся найти сына.
