Он выпил после того, как они закончили с Машей. Некоторое время он не мог прийти в себя. Ему тяжело было смириться с мыслью о том, что произошло с его подругой. Сначала он сидел и смотрел в угол комнаты, потом мама решила провести терапию и заставила его чинить сарай. Он прибил одну доску и сломал палец молотком. Слезы текли из глаз, но он ни слова не сказал.
Мамаша отвезла его в больницу, и там ему наложили гипс. Вечером он достал мелочь из своей копилки, где собирал сдачу с покупок. Ему не всегда перепадала сдача, а лишь тогда, когда мамка забывала ее забрать. Он пошел в ларек и купил себе бутылку крепкого пива. Попросил самое дешевое. Он думал, что с пива станет легче.
Но стало еще тяжелее.
Даже пьяный он чувствовал горечь, вот только алкоголь позволил еще сильнее сосредоточиться на ней, как и на своей вине. Почему-то пиво, вместо того чтобы помочь, сказало Мише –дружок, прими свою вину, смирись с ней, ты виноват, да, ты виноват, тебе нести этот крест до конца жизни, и лучше будет, если твоя жизнь будет покороче. Меньше душевных страданий, меньше проблем, просто возьми бритву и сделай красивые узоры на руках.
«Нет».
Да, давай. Ты ведь плохой человек. Ты ведь плохой.
«Нет».
Да.
Миша спорил с пьяной совестью, и кто знает, к чему бы привел спор, если бы мамка не пришла в сарай, где Миша сидел на старом кривом стуле и пил пиво. Он не хотел идти на болото и прятаться там от мамки. Во-первых, мамаша теперь знала про болото. Он сам ее туда отвел. А во-вторых, потому что там осталась Маша. И он боялся, что, когда придет туда, сядет на камень, в тишине услышит, как со дна болота поднимаются пузырьки, а когда они будут лопаться, то из них будет доноситься голос Маши.
Зачем ты это сделал?
Он боялся, что со дна поднимется то существо, которое хотело схватить его за пятку, когда он чуть не упал в болото, и оно приведет с собой Машу. Теперь они друзья. Теперь она его девушка.
После такой мысли Миша расхохотался. А потом дверь сарая распахнулась. Он ожидал увидеть на пороге утопшую, с тиной на голове, распухшую от воды, с ордами ползающих по коже жуков и пиявок, под руку с болотным чудищем. Но это оказалась мамка.
– Мамка, теперь Маша встречается с болотным монстром, – сказал он ей заплетающимся языком.
Она врезала ему по лицу так сильно, что на секунду ему показалось, что он вовсе не пил. Но потом его накрыло еще сильнее, и он расклеился. Он выронил банку, попытался встать, но упал на грязный пол сарая. Ударил загипсованной рукой о лопату, будто звонил в гонг. Первый раунд за его мамашей.
