Бетли выпрямился. Ему пришло в голову, что лесничий что-то скрывает от него. Например, он еще не сказал, что это был за всадник, который в первый день обогнал их на заброшенной дороге.
Он опять оперся спиной о стену домика. Еще раз сын появился перед ним и снова с вопросом:
— Папа, а откуда все? Деревья, дома, воздух, люди? Откуда все это взялось?
Он стал рассказывать мальчику об эволюции мироздания, потом что-то остро кольнуло в сердце и Бетли проснулся.
Луна зашла. Но небо уже немного посветлело.
Лошадей на поляне не было. Вернее, одной не было, а вторая лежала на траве, и над ней копошились три серые тени. Одна выпрямилась, и журналист увидел огромного отарка с крупной тяжелой головой, оскаленной пастью и большими, блещущими в полумраке глазами.
Потом где-то близко раздался шепот:
— Он спит.
— Нет, он уже проснулся.
— Подойди к нему.
— Он выстрелит.
— Он выстрелил бы раньше, если бы мог. Он либо спит, либо оцепенел от страха. Подойди к нему.
— Подойди сам.
А журналист действительно оцепенел. Это было как во сне. Он понимал, что случилось непоправимое, надвинулась беда, но не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой.
Шепот продолжался:
— Но тот, другой. Он выстрелит.
— Он болен. Он не проснется… Ну, иди, слышишь!
С огромным трудом Бетли скосил глаза. Из-за угла сторожки показался отарк. Но этот был маленький, похожий на свинью.
Преодолевая оцепенение, журналист нажал на курки ружья. Два выстрела прогремели один за другим, две картечины унеслись в небо.
Бетли вскочил, ружье выпало у него из рук. Он бросился в сторожку, дрожа захлопнул за собой дверь и накинул щеколду.
Лесничий стоял с ружьем наготове. Его губы пошевелились, журналист скорее почувствовал, чем услышал вопрос:
— Лошади?
Он кивнул.
За дверью послышался шорох. Отарки чем-то подпирали ее снаружи.
Раздался голос:
— Эй, Меллер! Эй!
Лесничий метнулся к окошку, высунул было ружье. Тотчас черная лапа мелькнула на фоне светлеющего неба; он едва успел убрать двустволку.
Снаружи удовлетворенно засмеялись.
Граммофонный, растягивающий голос сказал:
— Вот ты и кончился, Меллер.
И, перебивая его, заговорили другие голоса:
— Меллер, Меллер, поговори с нами…
— Эй, лесник, скажи что-нибудь содержательное. Ты же человек, должен быть умным…
— Меллер, выскажись, и я тебя опровергну…
— Поговори со мной, Меллер. Называй меня по имени. Я Филипп…
Лесничий молчал.
Журналист неверными шагами подошел к окошку. Голоса были совсем рядом, за бревенчатой стеной. Несло звериным запахом — кровью, пометом, еще чем-то.
