– Скучно?
Некий намек на улыбку вокруг засунутого в рот пальца.
– У тебя есть игрушки, Мелоди?
– В комнате.
– Можешь показать?
* * *
Комната, которую она делила с матерью, по своему характеру оказалась ни детской, ни взрослой. Размерами максимум десять на десять футов, с низеньким потолком и высоко расположенным единственным оконцем, она больше напоминала тюремную камеру. Мелоди с Бонитой спали вдвоем на одной двуспальной кровати – фактически матрасе, даже без спинки в изголовье. Кровать была не заправлена – откинутое к ногам тоненькое ворсистое одеяло открывало смятые простыни. С одного боку к ней пристроился ночной столик с кремами, лосьоном для рук, расческами, гребнями и кусочком картона с пришпиленными к нему заколками для волос. С другого привалился огромный, поеденный молью плюшевый морж кислотно-бирюзового цвета. Единственным украшением на стене оказалась младенческая фотография Мелоди. Если не считать кровати, из меблировки здесь имелись только покосившийся комод из голой сосны, накрытый вязаной салфеткой, и телевизор.
В углу лежала небольшая кучка игрушек.
Мелоди нерешительно повела меня к ней. Подобрала из кучи грязную пластмассовую куклу-голыша.
– Аманда, – сообщила мне.
– Красивая.
Малышка крепко прижала страшноватую куклу к груди и принялась укачивать.
– Наверное, ты хорошо о ней заботишься.
– Да, хорошо. – Сказано это было оборонительным тоном. Ребенок явно не привык к похвалам.
– Нисколько не сомневаюсь, – мягко произнес я. Оглядел моржа. – А это у нас кто?
– Жиртрест. Это папа мне подарил.
– Какой симпатичный!
Девочка подошла к плюшевому зверю, который был ростом почти с нее, и старательно его погладила.
– Мама хочет его выбросить, потому что он слишком большой, но я ей не разрешаю.
– Жиртреста нельзя выбрасывать.
– Угу.
– Тебе ведь папа его подарил.
Она твердо кивнула и улыбнулась. По-моему, я прошел испытание.
Следующие двадцать пять минут мы сидели с ней на кровати и играли.
Когда мы с Мелоди вернулись к Майло с Бонитой, то были уже с ней неразлейвода. Успели построить и разрушить несколько воображаемых миров.
– Глазенки-то блестят, – заметила Бонита.
– Мы отлично провели время, миссис Куинн. Мелоди просто замечательная девочка.
– Это хорошо. – Она подошла к дочери и положила ей ладонь на макушку. – Вот и молодец, лапа.
Глаза ее светились неожиданной теплотой, которая быстро исчезла. Повернувшись ко мне, Бонита спросила:
– Ну и как ваш гипноз?
– Я пока так, без гипноза. Мы с Мелоди просто познакомились поближе.
