Объективный субъективизм или наоборот?
Позор тому, кто об этом плохо подумает.
Девиз ордена Подвязки
В формировании принятой ныне научной картины мира долгое время господствовала и продолжает господствовать парадигма физической науки и, в том числе, физического эксперимента. Это не случайно, ведь именно физика главенствует среди естественных наук, являясь наиболее концентрированным, если можно так выразиться, выражением сущности современного научного подхода как такового. Требования к объективному физическому эксперименту как к одному из основных способов познания окружающей реальности, просты, чётки и однозначны:
«…Физический эксперимент должен:
— иметь своим исходом число, снабжённое физической размерностью, т. е. задаётся класс приборов и схема опыта;
— быть локальным, т. е. измерения в некоторой точке пространства-времени не должны зависеть от процессов вне её;
— не зависеть от наблюдателя и согласовываться наблюдателями в разных системах отсчёта (например, устойчиво воспроизводиться в любое время перед любой комиссией!)
— не давать возможности наблюдателю вмешиваться в процесс эксперимента и влиять на его конечный результат»[21].
Практическая значимость достигнутых на этой базе результатов и возможность их систематического воспроизведения определили направление, в котором двинулась наука в целом. Прочие способы познания были объявлены мистическими, не имеющими под собою реальной почвы, и окрепшая наука объявила им войну не на жизнь, а на смерть.
Лишение повседневного бытия духовной составляющей привело к подмене непосредственною восприятия человеком того или иного явления или процесса цифрами и «объективными экспериментами».
Но что было отринуто? Только ли религиозный догматизм, место которого незамедлительно узурпировал новый догматизм, на сей раз — научный? Не выплеснули ли вместе с водою и ребёнка?
Став «объективной», наука в то же время потеряла, образно говоря, душу. Средневековый алхимик — «дедушка» современных учёных-естественников, — проводя опыт в своей лаборатории, одновременно творил и себя самого: научное познание и творчество были неотъемлемы от познания и развития личности. Но кто теперь помнит об этом, кроме немногих историков или отдельных мистиков?
Человечество избрало путь развития, главной определяющей которого становится прогресс науки и техники, и многие наши современники (если не большинство) искренне полагают, что это — единственно возможный вариант существования и развития цивилизации.
